© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

      Предисловие Максима Поташева

      Переводчику этой книги не позавидуешь, поскольку речь в ней идет о вещах, не имеющих русского названия. Нет, например, точного перевода на русский язык слова quiz. Ближайшим аналогом оказалась «викторина». Получилось забавно: в книге рассказывается о том, как в США было придумано слово «викторина», хотя хорошо известно, что его придумал знаменитый советский журналист Михаил Кольцов. А слово trivia, без которого интеллектуальные игры в США просто немыслимы, вообще осталось без перевода. Это говорит о многом. В нашей стране интеллектуальные игры росли из другого корня. Американцы традиционно соревнуются в знании этой самой «тривии» – интересных фактов из разных областей знаний. Для нас же первой и до сих пор главной интеллектуальной игрой остается «Что? Где? Когда» – игра, не имеющая почти никакого отношения к знанию фактов. Игра Jeopardy! в которой и прославился автор книги Кен Дженнингс, при переносе на российскую почву сменила не только название. В нашей «Своей игре» знания, конечно, нужны, но логика, сообразительность, интуиция – гораздо важнее. Зрителю может казаться, что игроки моментально вспоминают ответы на заковыристые вопросы. На самом деле они их обычно придумывают, опираясь на тонкие подсказки, искусно вплетаемые в текст вопроса. По сути, любители интеллектуальных игр в русскоязычном пространстве изначально соревновались и до сих пор продолжают соревноваться в искусстве поиска ассоциаций, образном мышлении и логических рассуждениях. Казалось бы, что общего между их и нашими играми?

      Книга Кена Дженнингса поразила меня не детальным описанием телевизионной кухни игровых шоу, хотя для неискушенного читателя это наверняка будет интересно. Я же слишком хорошо знаю, как это делается у нас, и принципиальных отличий в американском телепроизводстве не обнаружил. Впечатлило другое – описание американских интеллектуальных игр, которые не показывают по телевизору. Мне трудно было себе представить, что прагматичные американцы готовы тратить время и деньги, чтобы, съехавшись в какой-нибудь маленький городок, по гамбургскому счету, без телекамер и радиомикрофонов, выяснить, кто из них лучше умеет отвечать на вопросы… Ну прямо как мы. И это главное открытие, за которое я искренне признателен Кену Дженнингсу. Эффект узнавания потрясающий. Все описанные им типажи игроков мне знакомы до боли. Типажи, кстати, далеко не всегда симпатичные. Но что поделать, неча на зеркало пенять.

      Американские любители интеллектуальных игр действительно ничем не отличаются от наших, хотя игры у них совсем другие. Впрочем, а так ли сильно отличаются игры, если внимательно присмотреться? Повторюсь, корни у них разные. Но они на протяжении десятилетий развивались и видоизменялись. И теперь американские игры – отнюдь не только «тривия». Лучшие игроки научились не только вспоминать ответ, но и вычислять его. Дженнингс подробно описывает свои рассуждения при поиске ответа на сложный вопрос. И это одно из самых интересных мест в книге. Ход его мысли понятен любому игроку в «Что? Где? Когда?», практически так же рассуждаем и мы. С другой стороны, в русскоязычных играх все чаще появляются вопросы, на которые без «тривии» не ответишь. Это естественный процесс. Чем больше мы играем, тем лучше это делаем, поэтому для выявления сильнейшего требуются все более сложные вопросы. Так что мы с американцами движемся друг другу навстречу. К сожалению, мы вряд ли когда-нибудь сойдемся и узнаем, кто из нас лучше отвечает на вопросы. Слишком сильно наши игры привязаны к языку и национальным культурным кодам. Но очень радостно сознавать, что мы в этом мире не одиноки. А ведь есть еще Англия с ее традицией радиовикторин и викторин в пабах. Наверняка и во многих других странах можно найти что-то похожее. Узнать бы об этом побольше.

      А еще в этой книге есть загадка. Эта загадка – сам Кен Дженнингс и его легендарная серия из 74 побед в Jeopardy! подряд. Уверен, что в нашей «Своей игре» такая победная серия невозможна. Среди сотен игроков, появлявшихся на телеэкране за годы существования игры, есть 10–20 человек, которых можно без преувеличения назвать звездами. Если их не сводить друг с другом, любой из них может выиграть много игр подряд. Десяток, возможно даже, два десятка. Но не больше. Побеждать без риска нельзя, да и стальных канатов вместо нервов нет ни у кого, поэтому в каждой игре даже у самой яркой звезды случаются ошибки. Большинство ошибок удается компенсировать за счет игрового преимущества над соперниками, но рано или поздно случится ошибка, которая окажется роковой. А у Дженнингса она случилась в 75-й игре… По сути, это означает, что его преимущество над соперниками было огромным. Значит ли это, что он на голову выше всех других американских игроков? Дженнингс довольно подробно описывает свою игровую биографию. Из того, что рассказано в книге, следует, что он, конечно, очень сильный игрок. Но отнюдь не уникальный. Достойных соперников у него хватает. Каким же образом стала возможна поражающая воображение и противоречащая теории вероятности серия побед? Мне не удалось разгадать эту загадку. Может быть, удастся вам?