Зал ожидания был набит представителями туристических компаний и водителями, и каждый держал над собой табличку с чьим-то именем, но своего Харри не обнаружил. Он уже было решил взять такси, как вдруг увидел чернокожего мужчину в светлых джинсах и гавайской рубашке. У него был необычайно широкий нос и темные курчавые волосы. Расчищая себе путь между табличками, он шел прямо к Харри.

      – Я полагаю, мистер Хоули? – с победным видом спросил он.

      Харри Холе сообразил не сразу. Он уже настроился первое время в Австралии поправлять тех, кто будет читать его фамилию как «Хоул» – «дырка». Но варианта «мистер Хоули» – «господин Святоша» – он никак не ожидал.

      – Эндрю Кенсингтон, – с ухмылкой представился мужчина и словно тисками сжал ладонь Харри своей ручищей. – Добро пожаловать в Сидней, надеюсь, вам понравился полет. – Его казенно-приветливый голос звучал эхом слов, двадцать минут назад произнесенных стюардессой.

      Мужчина взял потрепанный чемодан Харри и не оглядываясь пошел к выходу. Харри следовал за ним.

      – Вы из сиднейской полиции? – завел разговор Харри.

      – Точно, приятель. Берегись!

      Дверь ударила Харри прямо по носу, так что на глазах выступили слезы. Хорошее начало для низкопробной комедии! Норвежец потрогал нос и выругался на родном языке. Кенсингтон посмотрел на него сочувственно.

      – Пакостные тут двери, верно? – сказал он.

      Харри промолчал. Он не знал, как в Австралии отвечают на подобные вопросы.

      На стоянке Кенсингтон открыл багажник маленькой, видавшей виды «тойоты» и аккуратно положил туда чемодан.

      – Хочешь сесть за руль? – удивился он.

      Харри обнаружил, что стоит у двери водителя.

      Выходит, в Австралии левостороннее движение. Другое переднее сиденье было завалено бумагой, кассетами и прочим хламом, и Харри решил разместиться сзади.

      – Вы, наверное, абориген? – спросил Харри, когда они выехали на шоссе.

      – Я вижу, тебя не проведешь. – Кенсингтон бросил взгляд в зеркало.

      – В Норвегии мы называем вас «австралийскими неграми».

      Кенсингтон еще раз посмотрел в зеркало.

      – Да?

      Харри почувствовал себя неуютно.

      – Э-э, я просто хотел сказать, что ваши предки, похоже, не из тех английских каторжников, которых привезли сюда двести лет назад. – Харри надеялся, что хоть какие-то познания из истории страны послужат ему оправданием.

      – Это верно, Хоули, мои предки приехали малость пораньше. Четыре тысячи лет назад, если быть точным. – Кенсингтон посмотрел в зеркало, и Харри пообещал себе не болтать лишнего.

      – Ясно. Можешь называть меня Харри.

      – Идет, Харри. А меня можешь звать Эндрю.