Иные песни. Яцек Дукай
Читать онлайн книгу.
акцентом, ослепительные благодарности за любую мелкую услугу, ухоженная ладонь, на краткий миг садящаяся на твое плечо, шею, щеку, как летняя бабочка, утренний зефир, цветочные духи бьют в головы, невысказанные обещания смущают мысли. Именно так она обвела вокруг пальца министра Брюге и Неургов – а кто такие по сравнению с ними эти Вавзар или Вукатюш, чтобы противостоять ее морфе? Даже Ихмет Зайдар поддался чарам Шулимы, по крайней мере, делал именно такой вид – может, чтобы не выделяться,– а может, играл раньше, когда вливал в уши Иеронима те ядовитые обвинения? Господин Бербелек уже не понимал ничего.
Вечером 25 Априлиса, в Dies Veneris, они увидели над южным горизонтом светлый проблеск, искру холодного огня – свет огромного маяка на Фаросе. «Аль-Хавиджа» снижалась к Александрии.
Н
Под солнцем Навуходоносора
Поскольку якорня воздушных свиней находилась над Гаванью Евноста, у Врат Луны, а дворец эстле Летиции Лотте π. Загис – на другой стороне города, над Мареотийским озером, им пришлось ехать через центр так называемой Старой Александрии, сиречь кварталами, заключенными в древнейшие защитные стены – те, что стояли с 25 года Александрийской эры, со времен, когда велением Александра Великого здесь, на месте селения Ракотида, вознеслись первые дома из кирпича и камня. Эстле Амитаче указывала сложенным веером стороны света, темные силуэты застройки очерчены огнистым пурпуром закатного неба, после неба воденбургского – безбрежного, разноцветного, сочного, будто перезрелый плод. Шулима ехала в первой виктике, вместе с Иеронимом и Алитэ, Ихмет Зайдар с Авелем – во второй, а дальше тянулась змея из шестнадцати виктик, груженных дорожными кофрами, и многие из тех кофров, как полагал Бербелек, перегруженные с «Окусты» на «Аль-Хавиджу», а с нее теперь – на двуколки, ни разу не открывались с месяц, не меньше. Слуги Иеронима и невольница Амитаче ехали в последней виктике. Кроме того, Шулима наняла в порту банду нагих парней и девиц, орду замарашек человек в сорок, чтобы те сопровождали их в поездке через город: бежали рядом с повозками и отгоняли нищих, воров, самозваных проводников, нахальных уличных торговцев, жрецов и сводников. При случае выяснилось, что эстле свободно говорит на пахлави. Хотя от жителей Александрии и можно ожидать знания греческого, большая часть туземной бедноты, особенно той, из восточных канобских районов, знает не больше пары вежливых греческих обращений, предупредила Шулима. Теперь она рассказывала о минуемых достопримечательностях на мягком, придворном греческом.
Ехали с запада на восток, навстречу раскрывающемуся над городом ночному звездосклону, с последним проблеском умирающего Солнца за спиной. Канобский тракт бежал прямо, как стрела, до самых Ворот Солнца, и дальше, к западному устью Нила, вдоль Старого Канала, минуя Каноб, Меноут и Гераклей – некогда отдельные города, нынче же без остатка поглощенные Александрией. Если не принимать во внимание невообразимые азиатские треполии Чжунго, Александрия была самым большим городом мира. Согласно переписи, проведенной