Со школьных времён мы знаем, что на плоскости, по Евклиду, кратчайшее расстояние между двумя точками – отрезок. Но у Лобачевского (предшественники называли его геометрию «астральной», «звёздной») поверхность мира оказывается другой. Какая из этих геометрий вернее описывает реальность? На небольших участках пространства – та, школьная. Но чем больше его размеры, тем причудливей и нелогичней оказывается мир. В том числе, и наша земля с её горами и ущельями, долинами и реками, деревнями, аулами, веками, пронизывающими друг друга.

      Русская история, как давно замечено, склонна к повторению (в отличие от западно-европейской, которая трогательно застыла в старинных дворцах и булыжных мостовых и— будем надеяться, к счастью, – умерла); в нашей истории всё лязгает, скрипит своими затворами и воротами, жульнически выглядывает из подворотни или забавляется, как дитя малое. И всего этого так много, что можно понять Ключевского, желавшего (вопреки профессии), «чтобы вокруг нас было поменьше истории».

      Но пока что этой истории вокруг нас – много, – как бы ни скрывали её от нас охранители.

      Возможно, по мнению иных из них, тема книги – одна из таких неудобных, ненужных, несвоевременных, на что-то намекающих, опасных историй, которые желательно ещё хотя бы сто лет держать в архивах, там, в тихой плоскости полок и стелажей, им самое место.

      Наверное, в темноте архива ненаписанный текст был бы дневником. Но извлекая его на свет, приходится сцеплять несцепляемое, подпрыгивать на ухабах, перескакивать ямы, преодолевая разорванность памяти и человека.

      Эта книга – не дневник, а скорее документальный роман-исследование, который складывается из рассказов разных встречных, спутников, наблюдателей, очевидцев и прямых участников описываемых событий; в ней нам приходится соединять две разные геометрии. Одна – линейная (война, истребление народа и его страны), проходит штрих-пунктиром по книге. А другая – мир, свобода, надежда – нелинейна по определению. Она – нагромождение разных миров, в ней пульсирует неопределённость, сложность и разнообразие быта и бытия, – качеств, без которых невозможна жизнь.

      Так, вопреки стремлению автора к простоте, странная получается книга. Странная связь…

      Глава 1

      Сад Аслана

      Первый камень на пути

      Не сразу открывается путешественнику новое место. По брызгам, слоям, песчинкам. По тени и свету. По отражению в воде, голосам людей…

      В этой открывающейся постепенно стране должен быть гостеприимный хозяин. Опекун, проводник, носитель смысла места. Таковым оказался для меня не седобородый старец, а интересный молодой человек, Махмуд Каратабан. То, что он заместитель министра образования и науки Республики Адыгея, никак не отражается на облике и поведении. До этого он был министром (председателем Комитета по делам