В «Дубровском» лично мне не понравились две вещи.

      Первая – огромный кусок официального документа, вставленный в сцену судилища над стариком Дубровским. Но этот документ можно с чистой совестью пролистать. Может, Пушкин попросту вставил его для себя, «для справки», а потом намеревался сократить?

      Вторая – финал. Но тут и понятно – повесть не закончена. Хотя, последние его фразы таковы, что создается ощущение – Пушкин решил на данном этапе подобрать нити сюжетных линий. Может, и правда наскучило?..

      В черновиках был найден примерный план финала повести:

      Кн <язь> Вер <ейский> visite – 2 visite. Сватовство – Свидания. Письмо перехвачено. Свадьба, отъезд. Команда, сражение. Распущенная шайка – Жизнь М. К. – Смерть к. Верей <ского> – Вдова. Англичанин – Игроки. Свидание – Полицмейстер – Развязка.

      Выделенные фрагменты так и не были написаны. Были ли они продуманы? Исследователи творчества Пушкина, считают, что Дубровский должен был вернуться в Россию под видом англичанина, и тут его настигли бы прежние грехи…

      Как говорила Марина Цветаева, писать надо книги, от нехватки которых страдаешь. Страдала ли я? Скорее мне было обидно и досадно. Что авантюрный разбойничий роман так и не был закончен, а русский Зорро погребен под курганом из крошева французской булки.

      Грянул карантин. И я взялась писать. Путеводной звездой для меня была финальная точка, которую я намеревалась поставить. И вот если б не было ее… я бы тоже, наверное, бросила свое вольное (во всех смыслах) продолжение. И отношения Дубровского с Машей, и его жизнь в целом, совершив еще один виток, должны были вернуться в ту же точку, что и в конце Тома II.

      Тут у меня возникла мысль – а что если и Пушкина вдохновение оставило именно в этот момент? Но это конечно, лишь домыслы.

      Однако тут для меня решающую роль и сыграло то, с чего началось мое знакомство с «Дубровским». И то, что продолжение я писала уже из века XXI, так что весь груз русской истории и русской классики, и современной массовой культуры не мог не влиять на мое видение дальнейшего сюжета.

      В какой-то момент, правда, работа застопорилась – я открывала файл, смотрела на мерцающий белый лист, печатала абзац, стирала, сохраняла и закрывала… И я поехала за вдохновением в Пушкинские горы – в Святогорский монастырь, в Михайловское. Это была необыкновенная, очень интересная поездка.

      И после нее продолжение дописалось, наконец, до конца. При чем писалось оно только от руки – переключиться на цифровой формат не получалось категорически, пока не была поставлена чернильная точка. Самое же поразительное – то, как себя повели герои. Двое из них вытворили в последних главах нечто совершенно немыслимое, что я никак не задумывала изначально, но по итогам вышло так, что они заняли свои места.

      Если честно, в творческих поисках я порой забывала обращаться к плану из Пушкинских черновиков, но сюжет сам выходил к обозначенным в нем событиям!