Чудеса в решете (сборник). Аркадий Аверченко
Читать онлайн книгу.
ужасы о себе рассказывал, a ведь мне плакать хотелось. Я ведь и жене твоей успел шепнуть роковым тоном: «Старомосковская, семь, жду в десять». А она поглядела на меня, да и говорит: «Дурак вы, дурак, и уши холодные». Почему уши холодные? Не понимаю. Во всем этом есть какая-то загадка… И душа у меня хорошая, и наружностью я не урод – a вот, поди ж ты! Не везет. Умом меня тоже Бог не обидел. Наоборот, некоторые женщины находили меня даже изысканно-умным, остроумным. Одна баронесса говорила, что сложен я замечательно – прямо хоть сейчас лепи статую. Да что баронесса! Тут из-за меня две графини перецарапались. Так одна все время говорила, что «вы, мол, едва только прикоснетесь к руке – я прямо умираю от какого-то жуткого, жгучего чувства страсти». А другая называла меня «барсом». Барс, говорит, ты этакий. Ей-богу. И как странно: только что я с ней познакомился, адреса даже своего не дал, a она сама вдруг: «Я, говорит, к вам приеду. Не гоните меня! Я буду вашей рабой, слугой, на коленях за вами поползу»… Смешные они все. Давеча и твоя жена. «От вас, – говорит, – исходит какой-то ток. У вас глаза холодные, и это меня волнует»…
После долгих усилий я уловил-таки взгляд Воздуходуева. И снова читалось в этом взгляде, что Воздуходуев уже устал от этого головокружительного успеха, и что ему немного жаль взбалмошных, безвольных, как мухи к меду, льнущих к нему женщин…
С некоторыми людьми вино делает чудеса.
Материнство
Две крохотных девочки сидят на подоконнике, обратившись лицами друг к другу, и шепчутся.
– Твоя кукла не растет?
– Нет… Уж чего, кажется, я ни делала.
– Я тоже. Маленькая все, как и была. Уж я ее и водой потихоньку поливала и за ноги тянула – никаких гвоздей!
– Каких гвоздей?
– Никаких. Это дядя Гриша так говорит: пусто – и никаких гвоздей!..
Серафима, сидящая слева, угнетенно вздыхает:
– А живые дети растут.
– Весело! Сегодня дите два аршина, завтра сто – весело!
– Когда выйду замуж, будут у меня детишки – одна возня с ними.
– Симочка, – шепчет другая, глядя вдаль широко раскрытыми глазами. – А сколько их будет?
– Пять. У одного будут черненькие глазки, a у другого зелененькие.
– А у меня будет много-много дитев!
– Ну, не надо, чтобы у тебя много! Лучше у меня много.
– Нет, у меня! У одного будут розовые глазки, у другого желтенькие, у другого беленькие, у другого красненькие.
Зависть гложет сердце Симочки:
– А я тебя ударю!
Дергает свою многодетную подругу за волосы. Плач.
Святое материнство!
– Федор Николаич! Вы уже во втором классе? Поздравляю.
– Да, Симочка. Вы говорили, что когда я чего-нибудь достигну, вы… этого… женитесь на мне. Вот… я… достиг…
– Поцелуйте мне… руку… Федор Николаич.
– Симочка! я никогда не унижался с женщинами до этого, но вам извольте – я целую руку! Мне для вас ничего не жалко.
– Раз вы поцеловали, нам нужно пожениться. Как вы смотрите на детей?
– Если