Первое впечатление

      Слишком захваленные места редко производят впечатление, которого от них ждешь. Воображение почти всегда обгоняет действительность, и когда эта действительность открывается перед глазами человека – она почти всегда невольно разочаровывает его.

      Красоту Святых Гор мне хвалили и расписывали очень многие, я не раз рассматривал их изображение на картинах и фотографиях, и был уверен, что после всего, виденного мной в разных странах мира, – особенно после свежих еще впечатлений Нового Афона, – вид Святых Гор покажется обыкновенным.

      Но я был совершенно неожиданно поражен открывшимся видом. Он изумительно свежий, широкий и могучий, к тому же дышит чем-то характерно-русским, родным, православным, что переполняет русское сердце необыкновенно радостным чувством.

      Широкая, прямая и глубокая, как морской пролив, многоводная река, без мелей и тростников, гонит перед нами веселые волны. А из ее синих пучин от края и до края, во всю ширину кругозора встают за ней, прямо как стены, белые пирамиды гор, снизу доверху обросшие темными полчищами сосен – словно неприступная крепостная твердыня, защищаемая ратью исполинов. И на этом суровом черно-зеленом фоне, тоже во весь обхват картины, выступают каким-то ликующим и сверкающим небесным Иерусалимом белокаменные башни многочисленных храмов, белокаменные корпуса и ограды обширного монастыря, чудно отражаясь, опрокинутые вниз головой, в синих омутах реки. Эти белые церкви, эти золотые кресты и маковки – не только на берегу, у подножия каменных громад. Они, увенчанные пиками горных пирамид, – под самыми облаками прорываются сквозь чащи бора на всех высотах. Вон белая меловая скала выпятила, будто башни, пять круглых выступов и заострила, словно конические крыши, свои меловые верхушки. Она поднялась из темноты и тесноты окружающего ее бора высоко над соборами монастыря, и, кажется, повисла в воздухе громадным отвесным утесом, прорезанная в разных местах черными дырами окошек, сквозь которые хмурятся спрятанные в сырых недрах пещеры древних отшельников. Эта висячая скала, колоссальная нерукотворная церковь, заканчивается вверху таким же, как она сама, белым трехглавым храмом, построенным на ее темени. И ваш глаз, ваше сердце сразу чувствуют, что этот меловой утес – не похожий ни на что другое, изрытый пещерами и обращенный в Божий храм – центр не только чудного пейзажа, но и всей многовековой истории святого места.

      Святогорская Успенская Лавра. Фото Wadco2.

      Я был совершенно неожиданно поражен открывшимся видом. Он изумительно свежий, широкий и могучий, к тому же дышит чем-то характерно-русским, родным, православным, что переполняет русское сердце необыкновенно радостным чувством

      Но и выше этой поднятой в воздух церкви-скалы, выше всех утесов белых гор, выше всех сосен темного бора, на верху самой высокой пирамиды – еще один белый храм, омывающий золотые кресты и главы в синих безднах неба.

      И когда в изумлении смотришь снизу на всю эту теснящуюся у подножия гор многолюдную семью соборов, на храм-скалу, чудесно висящую над ними, на статную башню церкви Преображения, которой, как сверкающим шпилем, завершается масса пирамид, – представляется, будто золотые кресты и белые башни, ярко светящиеся на фоне лесов, догоняют друг друга, стремясь уйти все выше, все дальше от низменной земли к высям небесным; будто священная гора, обросшая храмами, точно деревьями, – не что иное, как один исполинский Богоданный храм Творцу, а сияющая там, под облаками на ее макушке, златоглавая церковь – только венчающий его громадный крест.

      Дворец Потемкиных. Монастырь

      В некотором отдалении от монастыря, слева, на таких же пирамидальных кручах лесного берега красавца Донца и тоже над пучиной вод, стоит, обращенный лицом к монастырю, дворец Потемкиных. Теперь дворец перешел во владение графа Рибопьера.

      Мы переехали через длинный деревянный мост к громадному четырехъярусному зданию монастырской гостиницы, которое каменным квадратом с четырех сторон охватывает обширный мощеный двор, полный повозок, лошадей и народу. В гостинице двести номеров, есть зал для общей трапезы и другие помещения.

      Северский Донец. Святогорск. Фото Sergio Hoffmann.

      Простой народ устраивается в нижнем полуподвальном этаже. А нам отвели просторный и чистый номер с двумя диванами вместо кроватей.

      Однако насчет еды оказалось плохо. Был к тому же постный день, так что пришлось довольствоваться привезенной с собой холодной провизией да спасительным во всех случаях чаем. Впрочем, монах-коридорный объяснил, что господа заказывают скромный обед женщине из Банной слободы, которая получает

---

Скачать книгу