Многие мечтают повернуть время вспять, надеясь что-нибудь исправить в прошлом, чтобы изменить настоящее. Время для них – это виновник всех бед, негодяй и преступник, но мало кто понимает или хотя бы пытается понять одну важную вещь: все, что сделано в прошлом, и неважно, хорошее или плохое, сделано нами.

      Не нужно сожалеть о вещах, изменить которые уже невозможно. Не нужно днями думать о том, что могло бы быть. Это пустота. Чёрная дыра, где сладко покоятся надежды, и, знаете ли, они не любят, когда их беспокоят.

      Сколько бы тебе сейчас не было лет, прекрати сожалеть. Ты должен быть сильным и двигаться только в одном направлении – полный вперёд.

      Рассвет сменяется закатом. Луна восходит и заходит. Идет дождь и снег, светит солнце и дует ветер. Это и есть жизнь, злосчастные мгновения, тлеющие подобно углям в потушенном костре, и жизнь эта не стоит на месте. Моя жизнь.

      Можно ли сказать, что я повзрослела? Конечно, подумаете вы, ведь прошло немало времени с тех самых пор, как я окончила старшую школу и поступила в колледж. Забавные дни… Я вспоминаю их с улыбкой на лице, когда на фотографиях мелькают слёзы. Прощаться с домом, друзьями, с которыми прошла сквозь огонь и воду, с мамой… Это тяжело. Ты смотришь на дорогого тебе человека и осознаёшь: «Да, нам пора друг друга отпустить». Чертовы чувства-манипуляторы.

      Скажу правду, сложнее всего было вновь прощаться с Роуз. Она выбрала лучшую дорогу для себя, но на этом пути мы не пересечемся. Каждый из нас в глубине души понимал этот страшный факт, просто не решался говорить вслух. Потому что так проще. В нас, людях, это заложено: молчать о том, что делает тебе больно. По-моему, в психологии это

      называется мазохизмом.

      Впрочем, сейчас, как я уже говорила ранее, нет смысла размышлять о подобных вещах, ведь все это – прошлое. А я, Рэйчел Милс, пообещала себе никогда не жить прошлым.

      Выходя из аудитории, я прячу в тряпочную сумку свои конспекты и расторопно принимаюсь застегивать непослушную змейку, однако она, черт возьми, снова заела, совершенно не поддаваясь моим стараниям исправить загвоздку. Противная!

      Покраснев от напряжения, резко тяну язычок змейки на себя, и тут моя кисть соскальзывает в сторону, чуть было не треснув одного из студентов прямо в нос. Высокий темнокожий парень с укором смотрит на меня всего мгновение (но этого вполне хватило для мысленного самоубийства) и хмурит брови, мол, серьезно?

      Боже… Кое-что всё-таки не меняется, например, моя неуклюжесть. С ней мы близкие товарищи.

      – Ещё бы пару сантиметров, и Брайен Одли покинул бы этот грешный мир, – хмыкает Ханна, оперевшись обеими руками на парту.

      Ханна Фрейзер ходит со мной на английский язык, историю и английскую литературу. Хоть я и мечтала поступить в Нью-Йорк, чтобы покинуть родные края, не всем мечтам суждено осуществиться. Это реальный мир, дорогие. Здесь жизнь управляет тобой, а не наоборот. Так нам говорит профессор Моррисон, в чьё хобби входит разрушать не только юношеские мечты, но и нашу психику.

      Мы с Ханной, по воле небес, соседки по комнате и хорошие подруги. Когда я прибыла в колледж Роунд Стэйт, совершенно никого на зная, она оказалась рядом и решила, что я «менее гнилой фрукт со всего дерева».

      – Он знает, что я не специально, – мы в один шаг выходим в коридор учреждения, направляясь в крыло кафетерия. Так как сейчас самый длинный перерыв учебного дня, студенты набивают желудки, сидя то в кафетерии, то в коридорах на подоконниках, либо в спортзале.

      Знаете, несмотря на то, что школу я закончила уже как два года, чувствую себя здесь не в своей тарелке. Впрочем, места похожи: везде и всегда, наверное, люди будут делиться на классы и зарабатывать ярлыки. Зубрилка, спортсмен, бабник, стерва, красотка… Они повсюду. Если вам интересен мой ID, как называют это в Роунд Стэйт, то я – серая, подобно сегодняшнему небу, мышь. Мда, это тебе не Митсент-Сити, где благодаря Бену, Коди и Роуз меня знали многие.

      – Завтра вечером выпускники устраивают вечеринку перед рождественскими праздниками. Ну, знаешь же эту традицию: выпускной курс обязан устраивать тусовку круглый год и тэдэ, и тэпэ, – Ханна, завязывает свои чёрные, как её лак на ногтях с блестками, волосы в пучок и садится поудобнее на стул.

      Я отпиваю купленный зеленый чай и облизываюсь, задержав язык