Глава 1

      Светло-серое утро пахнуло свежестью. Деревья, почти заглядывавшие в окна квартиры на пятом этаже, недовольно шумели, потрескивая ветками от сильного ветра и перебирая листьями, словно струнами на гитаре. А потом вдруг громыхнуло и свежий ветер ворвался в приоткрытое окно, шторы затрепыхались, словно в них закачали гелий, и вздернулись едва ли не до потолка. Спустя пару минут полил дождь так, словно у небесной хозяйки внезапно прохудилось ведро.

      Петр Шумилов открыл глаза, потянулся и глянул в сторону стоявшего на прикроватной тумбочке будильника.

      – Ч-черт! Проспали!

      – Цветик, просыпайся! Какой-то дурак забыл нажать на кнопку будильника, а он сам по себе звонить не умеет.

      Петр надел белый махровый халат.

      – И кто же этот дурак? – не открывая глаз, повернувшись на бок и улыбнувшись, спросила девушка.

      Сунув ноги в тапочки, Петр повернулся и, увидев, что Светлана и не подумала вставать, стащил с нее одеяло.

      – Я не шучу, Цветик! У нас с тобой максимум полчаса на то, чтобы собраться, умыться и позавтракать. Я в туалет и в ванную, а ты давай, поднимайся.

      Она все так же лежала на боку, абсолютно обнаженная. Только после того, как с нее стащили одеяло, сильнее сжалась и пыталась рукой нащупать краешек одеяла. Наконец, она открыла глаза, повернулась на спину и потянулась. Пышные густые светлые волосы ее распластались на подушках, высветив слегка оттопыренные уши. Затем начала оглаживать свое тело, снизу (куда хватило рук) до самого лица. При этом чему-то сладко улыбалась. В это время замяукал ее мобильник. Вздохнув, она поднялась, свесила ноги на пол, достала красный шелковый халат, накинула его на себя и подошла к креслу, на котором лежала ее сумочка. Мяуканье телефона продолжалось все то время, пока она искала кармашек, в котором должен был находиться аппарат. Найдя его, глянула на дисплей и слегка поморщилась.

      – Алло, да, мамуль.

      – У тебя все в порядке? Ты где?

      – Я же тебе сказала, я у подруги переночевала?

      – И как же зовут этого твоего подруга?

      Светлана недовольно хмыкнула.

      – Очень остроумно!

      – Ладно! Ты не забыла, что я завтра рано утром улетаю, и хотела бы тебя сегодня увидеть?

      – После института я приеду домой.

      – Надеюсь! Ну, все, пока, целую.

      – И я тебя целую.

      В это время из ванной вышел Петр, обтираясь полотенцем.

      – Интересно, я не успел скрыться в ванной, а ты уже кого-то целуешь?

      – Мамуля позвонила, переживает.

      – Ну, это вполне логично и предсказуемо. Давай-ка собирайся, Цветик.

      Пока Светлана была в ванной, Петр достал из холодильника два йогурта, короткую палку ветчины, и пачку масла. Нарезал хлеб, стал заваривать кофе.

      Дождь продолжался. Небо было хмурое, солнце виновато пряталось в тучах, не решаясь показываться на глаза людям.

      Петр был чуть выше среднего роста, широкий в плечах, но довольно худой тридцатиоднолетний молодой человек. Лицо немного вытянуто, нос заостренный, словно выточенный на станке, с небольшой горбинкой, как любил шутить сам Шумилов, «как у античных дам». Серые глаза не очень большие и довольно близко расположенные к переносице, слева и справа украшенной широкими, но аккуратными дугами бровей. Маленькая мушкетерская бородка и легкие темноватые усики дополняли его образ.

      Допивая кофе в прикуску с овсяным печеньем, Шумилов произнес:

      – Цветик, я реально опаздываю. Ты же знаешь, мне в Академию нужно к девяти ноль-ноль. Поэтому, извини, до педа я тебя подбросить не могу.

      – Какие проблемы, Петушок, – Светлана, отставив в сторону опустошенную ею упаковку йогурта, придвинула к себе чашечку кофе. – Ты же знаешь, мы люди не гордые, мы и в автобусе, и в метро себя великолепно чувствуем.

      Шумилов встал, поставил чашку с тарелкой в раковину,