Замена. Сергей Цикавый
Читать онлайн книгу.
* *
В коридорах было уже много опомнившихся учеников, и я от души надеялась, что хотя бы ко второму уроку удастся собрать их на занятия. В холле фотографировались. Детей разгоняли, но они все равно там фотографировались – у стены, искусанной пулями. Охранники поставили ограждение, и снимки на камеры мобильников вряд ли позволяли что-то там рассмотреть. Но фото у места перестрелки – это так же важно, как поесть, посплетничать в твиттере и… У них еще много важных дел в свободное время.
Сегодня днем это будет в сети. Сегодня днем это уже будет работать на ложь.
«Здесь пристрелили этого зэка. Надеюсь, он горит в аду».
«Поправляйся, Петер!»
«Малк, мы с тобой».
Ученика 2-С Петера Малкуши увезли: тяжелое ранение. Наверное, ему прострелили легкое. Или пуля осталась в брюшине. Его будут оперировать, потом – долго лечить, потом будет курс реабилитации. А потом… Потом они станут выпускниками и все забудут. Потому что до их выпуска в лицее произойдет что-то еще.
Например, кто-то влюбится в звезду телеэкрана и сбежит покорять ее сердце. Кого-то неожиданно заберут родители. Кто-то тяжело заболеет и уедет в родную Сибирь. О нем будут особенно горевать.
История таких, как Петер, превращается ночью в две истории – иногда это происходит проще, иногда – сложнее. Ангел исчезает навсегда в архивах «Соула», а ученик остается жить, утекает в мишуру знаковых систем. У каждого из них будет своя биография: электронная почта, смс-сообщения, даже письма – обычные бумажные письма, потому что не везде есть интернет. Например, его вполне может не оказаться в Загребе.
Да, кому-то из ближайших друзей еще, быть может, позвонят – сквозь помехи, шорох и сообщения сети «сигнал потерян».
Не будет видеочата, не будет новых фото. Должно быть, специальному отделу концерна «Соул» попросту не выделяют средств на такие дорогие фальсификации.
Я сидела в последнем ряду пустого концертного зала и думала о том, как странно все получается: мне приказали присмотреть за Куарэ, мсье Куарэ. Я сижу, выполняю приказ и думаю о том, чему даже внимания уделять не стоит. Слушаю, как он играет, и размышляю об информационном шуме.
Меня не трогает музыка – отчаянная импровизация, в которой так много личного и лишнего. Главное, что она не слишком громкая – хвала за это небесам. Я едва понимаю, что выталкивает из него эту музыку, что ломает ему пальцы о клавиши рояля. Но мне хорошо думается под эти звуки.
«Хорошо думается о ерунде. Ты сегодня в ударе, Соня».
Мелодия оборвалась. Я подняла глаза: Анатоль по-прежнему сидел за роялем, поставив локти на клавиши. Он сплел пальцы и опустил на них лицо, и почему-то мне хотелось добавить эпитет «горящее». Да, горящее лицо – от переживаний, от музыки, от боли. К мсье Куарэ нужно подойти, с ним нужно поговорить – все это укладывается в распоряжение директора.
Зал оказался большим, чего я никогда не замечала. Я спускалась по центральному проходу, и здесь не было мягкого покрытия на полу. Зал оказался очень музыкальным: каждый шаг отдавался звонким ударом эха. Ряды пустых кресел напоминали