Но хоть и странно было прошлое Антонова, оно всё-таки не пугало окружающих. Больше жителей волновало поведение соседа-загадки – пил Антошка мрачно и сурово. Запирался в своей квартире-утробе и тихо сосал всякие жидкости-премудрости. Дебош и вопли не сопровождали пьянство, но из квартиры сочилась жуткая атмосфера небытия, от которой становилось неуютно – соседям чудились приведения, полуголые девки с пухлыми губами, намазанными зелёнкой, малыши с взрослыми глазами отчаяния. В эти часы прелюбодеяния кругом ощущался стойкий запах хлора. Безумные смельчаки подходили к двери Антоновича, чтобы понять происходящее и выяснить необъяснимое, но, не выдержав гнетущей атмосферы и рвотного запаха химиката, стремглав убегали прочь, оставив позади себя мокрые следы ужаса.

      Но этим не заканчивалась пьянка Антошки – он выходил из своей мистической кельи-квартиры в мир, во двор и чудил здесь уже по полной программе – метался от человека к человеку и умолял их не двигать никакие предметы. Когда же его не слушали и всё же что-то убирали со своего места во дворе, он визжал, хватался за голову и кричал что-то невнятное и неразборчивое. Его глаза были полны ужаса. Казалось, что он ожидал от перемены мест предметов кошмарных последствий. Если же Антошка выбегал за пределы двора – на улицу, то и там было невесело – он хватал прохожих за руки и верещал в окружающий его негостеприимный мир, чтобы люди ничего не двигали.

      Все страхи его были связаны с вещами – их нельзя было перемещать. Всякое изменение положения тел в пространстве пугало Антошку. Однако, он снисходительно относился к постоянному движению вещей – числил для себя, что подобная динамика не критична. Но сдвинуть статичный предмет со своего места – это табу. Такое видение, бытие вещей в пространстве приводили в бешенство Антонова. Он представлял собой сгусток истерики и тревоги. С течением времени, не сразу, местная публика сообразила речи Антошки – он кричал, что, если сдвинуть любой предмет, то следствием появится на этом месте…НИЧТО, и оно погубит Антонова. Он верил в ничто, боялся его и пытался уберечь себя от него.