Глава 1. Тигровая падь

      Вспоминаю поход «по ягоды» в Тигровую падь. В заповеднике запрещена охота, поэтому беру с собой петарды и топорик. Я еду на электричке к затерянному в тайге полустанку.

      Поезд «влетает» в широкую пойму реки, окаймлённую осенними горами и сопками. Нигде вы не увидите таких разнообразных и ярких красок, как в уссурийской осени. Один пейзаж – золотой: там растут берёзы и ильмы. Другой – багряный, озаряемый пламенем клёнов. Третий, в дубравах – коричнево-медный. Четвёртый, в кедровниках – малахит.

      И когда эти цветовые пятна сливаются в единой большой панораме, тогда, поднявшись на хребет, ты видишь эту грандиозную, бескрайнюю аппликацию осени.

      Вот и приехал – лесной полустанок. Вьётся в деревьях тропинка таёжников. Продвигаюсь неспешно к верховьям распадка. Старый лес вдоль тропы – могучий, прекрасный! Тут к небу устремились высокие колонны кедра, а там древние липы формируют свод, благоухает бархат, коснувшись веткой лица, а в окнах света, вдоль серебристой речки, блещет красками зрелая осень.

      Тихо, безлюдно. В этих краях очень мало городов и заводов, здесь нечасты поля, карьеры, трассы, турбазы. Здесь тайными маршрутами ещё ходят тигры. Здесь в хвойных распадках ещё алеет плодами женьшень. Здесь, как очень мало где на планете, ты можешь ощутить себя отшельником, человеком не социума, а Мира. И это лучшее из всех ощущений, которые я могу позволить себе в моей жизни.

      Давно это было.

      Здешний лес можно сравнить с природным садом, одаривающим щедро любого прохожего. К спелому кишмишу неравнодушны также осы, муравьи, птицы, белки, полёвки и медведи. В крае их два вида: гималайский и бурый, и оба буквально не слазят с деревьев, когда поспеет кишмиш. Потчуются оба по-медвежьи просто: дерут лиану на себя, обрывая побеги, и ловят ртом урожайные «кисти».

      Дальневосточный бурый медведь весьма агрессивен, а гималайский – и вовсе «ужас» тайги! Очаровательный облик олимпийского мишки, всего «каких-то» 100—150 килограммов веса, но когти древолаза и очень вредный характер. Каждый год я слышу рассказы таёжников о нападении гималайцев на человека и домашних животных.

      А вот и первые дары природы: красные кисти барбариса, боярышник. Собираю ягоды для приготовления «чайного сбора». Более 30 видов съедобных плодов и ягод можно заготавливать в уссурийском крае. Дикий виноград, лимонник, брусника, голубика, клюква, камчатская жимолость, красная смородина…

      Спускаюсь к речушке набрать чистой горной воды для чая, и вдруг грозный рык заставляет меня замереть. Внизу, метров в двадцати, под большим кедром тигр с добычей!

      Тигровая падь в один миг превратилась в тигровую пасть!

      Тигр приподнялся и нервно бил хвостом по кустам жимолости. Я соображал:

      – Он внизу —значит не прыгнет! Нельзя повернутся спиной- тогда хана! Его надо чем-то отвлечь! Петарды не помогут! Пока запалишь, будет поздно!

      Я стал пятиться, вверх по склону. Тигр опять зарычал, с каким- то шипеньем. Я отошел вверх еще на пять метров. Тигр встал во весь рост, показывая себя. Это была тигрица!

      – Если там, в кустах тигрята – мне не уйти! Волосы под шапкой поднялись. Шапка была пыжиковая и я решился. Высоко подбросил ее вверх, в сторону тигра. Она схватила ее налету и стала рвать! Тем временем я отпятился на край сопки еще дальше и стал спускаться вниз, все также пятясь, рискуя упасть.

      Но обошлось, тигр остался с добычей.

      А то вы бы не узнали о красотах Тигровой пади.

      Глава 2. Медведь – шатун

      – Шатун! Шатун!

      С этим криком в лесничество вбежал обходчик Ким, как будто большой медведь гнался за ним. Лесничество находилось на территории Уссурийского заповедника, недалеко от биостанции, на

      озере Ханко, где работал мой сокурсник Николай, который зашел в лесничество по делам тигров.

      Старший лесничий сказал: