Грегорио, уговор: перед ними не срамиться.

      Что ты! Наоборот. Кого ни встречу, сам осрамлю.

      Зададим им баню!

      Самим бы выйти сухими из воды.

      Я скор на руку, как раскипячусь.

      Раскипятить-то тебя – не скорое дело.

      При виде монтекковских шавок я вскипаю, как кипяток.

      Кипеть – уйдешь. Вскипишь – и наутек, как молоко. А смелый упрется – не сдвинуть.

      Перед шавками из дома Монтекки я упрусь – не сдвинуть. Всех сотру в порошок: и молодцов и девок.

      Подумаешь, какой ураган!

      Всех до одного. Молодцов в сторону, а девок по углам и в щель.

      Ссора-то ведь господская и между мужской прислугой.

      Все равно. Слажу с мужской, примусь за женскую. Всем покажу свою силу.

      И бедным девочкам?

      Пока хватит мочи, и девочкам. Я, слава Богу, кусок мяса не малый.

      Хорошо, что ты не рыба, а то был бы ты соленой трескою. Скорей, где твой меч? Вон двое монтекковских.

      Готово, меч вынут. Задери их, я тебя не оставлю.

      Это еще что за разговор? Как! Струсить и показать пятки?

      Обо мне не беспокойся.

      Есть о ком беспокоиться!

      Выведем их из себя. Если они начнут драку первыми, закон будет на нашей стороне.

      Я скорчу злое лицо, когда пройду мимо. Посмотрим, что они сделают.

      Я буду грызть ноготь по их адресу. Они будут опозорены, если пропустят это мимо.