Тем летом жизнь моя тряслась, как самолет, попавший в облака.

      Мне было тридцать четыре, на десятый год законного брака мы расстались с женой.

      Причиной служило отсутствие детей.

      С проблемой жена билась долго, заставила меня пройти тьму анализов, после чего выяснилось, что дело не в ней, а во мне.

      Оперироваться я отказался, жена отказалась от секса, заявив, что он бессмыслен без цели завести потомство.

      Такое сумеречное состояние продолжалось долго. Несмотря ни на что, я продолжал любить жену и не хотел ее терять.

      Мое сознание прояснилось после разговора с бывшим одноклассником, врачом-гинекологом.

      – Ты любишь детей? – спросил он, выслушав мой рассказ о жизни.

      – Нет, – ответил я. – Терпеть их не могу.

      – Поэтому на тебе и дала сбой природа.

      – Возможно. Хотя от знания ничего не меняется. И неизвестно чем закончится.

      – Ничем хорошим не кончится. Уж я-то знаю суть вещей. Если женщина помешана на материнстве, она свернет тебя в бараний рог, но своего добьется. Устроит донорское оплодотворение. Или пойдет в дом ребенка. Остаток жизни ты потратишь на чужого дебила с неизвестной наследственностью.

      – Ты нарисовал не очень веселую картину, – я вздохнул. – Точнее, очень невеселую.

      – Реальную. Подумай серьезно, нужно ли тебе все это.

      Я подумал серьезно и мы развелись.

      I

      1

      Квартира была моей – точнее, досталась от родителей, которые давно умерли. Теперь она казалась пустой.

      Стояла страшная жара.

      Я был в отпуске и маялся неприкаянностью.

      Не хотелось ни отдыхать, ни даже водить к себе женщин; я ничего не делал, только шарился в Интернете да бездумно бродил по окрестностям.

      Я не ездил в нормальные супермаркеты, где обычно покупал продукты, возвращаясь с работы.

      За соседним домом имелся дворовой магазинчик с претенциозным названием «Ассоль», где торговали всяческой малосъедобной дрянью.

      Там попеременно, чередуясь парами, работали три продавщицы, на вид мои ровесницы.

      Я знал их по именам.

      Лена была мрачной, всегда одевалась в черное и напоминала героиню китайского фильма по имени Сян-Мэй.

      Двух других звали Настями.

      У одной, темноволосой, была грудь, как у порнозвезды Авы Аддамс, и живот, как у беременной на последнем месяце.

      Вторая Настя – рыжеватая, с зелено-карими глазами – напоминала лисичку, попавшую в западню. Она могла бы мне нравиться, находись я в лучшем состоянии духа.

      Я был молод и здоров, не обременен ни жилищными проблемами, ни алиментами.

      Я имел работу: не очень денежную, но постоянную – в должности старшего программиста фирмы, занимающейся игровым софтом.

      Девяносто процентов ровесников мне бы позавидовали.

      Но уход жены что-то подрубил. Я не знал, что дальше делать с собой.

      Я потерял смысл жизни, она катилась куда-то по инерции.

      2

      В день, с которого все началось, я пошел за продуктами, еще не зная, что куплю.

      Хлеб в «Ассоли» всегда был позавчерашним, чипсы – прогоркшими, на смерзшийся монолит пельменей не хотелось смотреть.

      Здесь отоваривались преимущественно местные пьянчуги, которым пиво нивелировало вкус.

      В торговом зале находилась рыженькая Настя. Из подсобки доносился грохот чего-то переставляемого. Покупателей по утреннему часу не было, я оказался один.

      Я прошел туда и сюда, слушая жужжание мух, бьющихся в окна, взглянул на камеру наблюдения, равнодушно мигающую под потолком, потом остановился в раздумьях.

      Настя сверяла накладные, склонившись над на стеклянным шкафом с мороженым. Я невольно видел ее белую грудь в недозастегнутой кофточке и темно-розовые мордочки сосков, обнаженные отошедшим от тела бюстгальтером.

      – Нравятся мои титьки? – вдруг спросила она, не поднимая головы.

      – Что-что? – я вздрогнул от неожиданности. – Что нравится?

      – Мои титьки.

      Поднявшись, Настя одернулась, но застегиваться не стала.

      – Так нравятся, или нет?

      – Нравятся, – слегка помолчав, ответил я.

      – Пошли в подсобку.

      – Зачем?

      – Ты совсем дурак?

      Зеленые глаза взглянули насмешливо.

      – Не совсем. Только наполовину.

      Ситуация