Цепкие лапы времени. Александр Плетнёв
Читать онлайн книгу.
_001.jpg"/>
Пролог
Чем долго тлеть, в треть
Сократить и… сгореть —
Пусть молодой,
Сверхновой звездой!
«В большинстве мы влачим свое существование, лишь по назначению-долгу провоцируемы на поступки, выходящие за рамки повседневности.
И совсем мало кто из нас хоть раз становился лицом к лицу с безжалостным временем, бросая вызов – ему, себе, судьбе, бросая шарик на стол рулетки, что скачет, прыгает с поля „жизнь“ случайностей и перемен, на поле „смерть“ неотвратимости и конца.
Игра на „жизнь“ и на „смерть“. Игра?»
Старый, уставший от жизни, смертельно больной человек подошел к окну, размытому расплывающейся пленкой воды… глядя…
Ливень неистовствовал. Серые струи низвергались с тяжелого хмурого неба, смывая накопившуюся за лето пыль, что теперь собиралась мутными лужами, уходя грязевыми потоками в ливневку.
Воображение искало в этом символичность, казалось, будто это очищающий дождь… чистилище – для столицы советской империи, для всей страны. От ошибок и заблуждений, извечных и неистребимых грехов человеческих (где оно светлое коммунистическое? Ау!).
– Вправе ли мы наказывать за еще несовершенное? – вопрос пришел из-за спины.
Юрий Владимирович Андропов отвернулся от окна, очки вдруг запотели, и он тщательно их протирал носовым платком, прежде чем ответить:
– Константин Устинович, дорогой, предательство как зараза поселилась в них даже не сейчас, а много раньше. Правы эти пришлые из будущего – выродилось племя партийцев. Да вы присядьте…
Константин Устинович Черненко осторожно примостился на край стула, взирая по-прежнему вопросительно. В последнее время они с Андроповым стали лучше друг друга понимать, можно сказать, что сблизились, порой перескакивая с «вы» на ты».
Этот разговор еще будет иметь продолжение.
Москва. Кремль
Когда-то он был спринтером в забеге с препятствиями.
Взявший такой непростой старт спортсмен поначалу держал прекрасный темп, но призрачный финиш по-прежнему оставался где-то в недоступной дали. Появилась усталость в мышцах, сбилось дыхание.
Вскоре перейдя на трусцу, уже не веря в себя самого, он вышагивал скорей по инерции… так же, как и страна, затянутая в рутину быта, потеряв в него веру – в социализм.
А уж тот далекий, призрачный, как любая мечта, а потому и вовсе недоступный «коммунизм» остался в головах лишь недоуменным символом.
Люди со свойственной им косностью, привыкнув к хорошему, это хорошее не замечали, извечно ругали плохое, посмеиваясь на кухнях над нелепым (а не над собой ли?). Тем не менее юмор, помимо тривиального и классического, обязательно вымещался на политической «голове», так как именно оттуда по «рыбным заветам» появлялся первый тухлый запашок.
Еще в ходу и свежи были анекдоты про уже почти прощенного в своей жалкости и смерти Брежнева…
А теперь вот новый, но тоже далеко не свежий генсек… и окружение на трибуне мавзолея неизменно.
Так может, они и олицетворяют его – этот охромевший, спотыкающийся с одышкой «социализм»? Они – «кремлевские старцы»?
Ездить на участившиеся медицинские профилактики в Центральную кунцевскую больницу Андропов считал излишней тратой времени, обходясь посещениями главной «кремлевки» на Калинина. Сюда же всегда мог быстро прибыть порученец с какими-нибудь срочными документами, и генсек прочитывал их прямо под капельницей.
Юрий Владимирович в эти августовские дни неожиданно бодрился, словно на втором дыхании. Приглядывающие за ним врачи, пожалуй, даже лучше знающие физическое состояние тела, нежели сам хозяин, уж привыкший к постоянным скрипам своего «механизма», только беспокойно перебирали показания анализов, констатируя – вместо обычного осеннего обострения неожиданная рецессия. Уж не перед финальным ли кризисом?
А главный пациент страны вставал с кушетки и сурово, без тени усмешки (еще бы, после, надо сказать, весьма мучительных процедур гемодиализа[1]) отшучивался:
– Я знаю свой срок. И последние полгода лежать пластом полутрупом не намерен. Чем долго и нудно дотлевать угольком, лучше уж быстро порохом догореть, а то и вовсе… вспыхнуть сверхновой, сгорая жизнью без остатка.
И сейчас спешил надеть рубашку, поправив галстук, выходя из палаты, уже на ходу застегивая пуговицы поданного пиджака… только что на ногах еще оставались кожаные домашние тапочки – дошлепать до отстоящих ближе к коридору туфель и застывшего спецкурьера с портфелем.
В этот раз был доклад из КГБ от Крючкова – тесные служебные контакты с генерал-лейтенантом, особенно сейчас в связи с делом «крейсера из будущего», переросли в особо доверенные отношения.
Читал уже в автомобиле, досматривая по приходе в кабинет.
На фоне борьбы с коррупцией и особенно развернувшейся «чистки»