Первоначально эти сказки были рассказаны детям самым простым языком, но, когда я их стал записывать, они вдруг стали другими. Почему – не знаю. Со временем, однако, я понял, что это был божественный промысел: если ты сумел что-то донести до детей на простом языке, значит в твоей истории что-то есть. Но самое интересное то, что это простейшее семя всегда больше, чем то, что потом из него вырастает.
