«Среди мрачных, словно выжженных недавним пожаром, бесплодных окрестностей Иерусалима гора Елеонская, закрывавшая Иерусалим с востока, и долина Кедронская составляли благословенное исключение.
Пологий откос глубокой лощины, непосредственно примыкающий к городским стенам, был еще полон мусора и звенел отголосками крикливой суеты беспокойной столицы, но за извивавшимся на дне котловины потоком, называемым Зимним, уже расстилалась зеленая мурава, а несколько шагов в сторону привлекал к себе взоры тихий Гефсиманский сад.
Позади него возвышалась высокая гора Елеонская, яркая от зелени и подернутая голубоватым туманом. Там, среди деревьев, белели маленькие домики и усадьбы. На уступах горы зеленели виноградники и плантации фиговых деревьев. Остро подымались стройные пинии и одинокие кипарисы…»
