Рукописи последнего друида. Владимир Тормышов
Читать онлайн книгу.
толще обычного.
Друид посмотрел, покряхтел, как дуб старый, на руки поплевал и стал заговаривать:
…«Рожа красная, рожа белая, рожа серая, рожа черная, рожа глазовая, рожа часовая, рожа минутная, рожа секундная. Выйди вон, выйди вон у раба Божьего…
В который час, минуту, секунду эта болезнь нашлась, в этот час, минуту, секунду потерялась»…
Мужик тот еще несколько раз походил на лечение, и с каждым его приходом ноги его становились все более похожие на нормальные, человеческие ноги, а не на обваренные культяпки.
И когда у больного прошла его болезнь, он сказал:
– Никогда в Бога не верил, а сейчас вижу, – есть он Боженька, есть!
Друид усмехнулся и ничего не сказал.
Я потом долго допытывался, чему же он усмехался тогда. Он года три молчал, а потом как-то изрек:
– В каждом человеке есть бог, и каждый может творить чудеса, просто не каждый верит в это.
Я помню, что тогда мне показалось это какой-то отговоркой. Но прошло уже 9 месяцев со дня смерти друида, и я часто вспоминаю эти его слова, и вижу, что прав он был, старый волшебник, прав.
Я относился к волшебнику, как к отцу, хотя и старался этого и не показывать. Я не всегда понимал его. Мне казалось, что я даже и не любил его.
Но он умер, и я до сих пор чувствую такую боль и пустоту внутри…
Друид умер, и вся природа в округе осталась на моем скромном попечении. И хотя я и не друид, в полном смысле этого слова, но стараюсь всё делать как он, чтобы природа жила…
Волшебник умер на удивление просто и спокойно. Он просто перестал дышать, и душа его отлетела прочь легко и просто, как легкое облачко…
Времени прошло много, а я все еще вспоминаю его. Я помню о нем каждый день. Помню как он просто и незатейливо жил, как любил мир, каждую травинку, каждую тварь безмолвную, и умел с ними говорить.
Описать это невозможно, это нужно было просто видеть…
Друид умер 2 октября 2003 года в 12 часов дня. Странное положение чисел. Мне долгое время казалось, что он знал, когда умрет. Знал, но молчал, чтобы не расстраивать близких и родных.
За 70 дней до смерти друида он сказал мне не то в шутку, не то всерьез:
– Всё, Мак, чувствую, конец мне приходит. Отжил я своё.
– Да нет, что ты, отец, ты еще крепкий как дуб, и еще долго проживешь. – Ответствовал я.
– Дуб-то дуб, да только и дубы умирают, знаешь ли.
Меня такая тогда оторопь взяла. Прямо мурашки по спине побежали…
Не хотел я ничего спрашивать, но решил-таки узнать его последнюю волю.
– Скажи мне, отец, – сказал я, – как ты хочешь, чтобы тебя похоронили? Есть ли у тебя, какие особые пожелания?
– Да нет, Мак, мне все равно где вы меня закопаете. Если можешь – устрой похороны в лесу, поближе к деревьям.
– И это всё чего ты хочешь? – Удивился тогда еще я.
– Да, всё.
Больше мы об этом не говорили.
Но когда он умер, хоронить его пришлось мне. Я нашел кладбище в лесу, и похоронил его