За чаем просидели почти до полуночи. Одна история учителя Треллы сменялась другой, и пирре потихоньку начали клевать носом. Чайник с заваркой совсем опустел, и наконец госпожа Тасси встала из-за стола.

      – Нам пора.

      Этих слов было достаточно, чтобы Ханну, Тимо и Берг разом взбодрились и засобирались по домам. Учитель Трелла тоже прошаркал к двери – помочь гостям найти свою одежду. Он чуть не упал (вовремя спасла палка причудливой формы), но шарфы гостям всё-таки подал.

      – Берегите себя, – махал он с веранды, пока пирре медленно растворялись в черноте ночного леса. – И приходите ещё. Я буду ждать.

      Последних слов пирре уже не слышали. А учитель Трелла запер дверь на все засовы и цепочки, какие имелись, и ушёл мыть чашки. Узловатые пальцы плохо слушались, но учитель словно и не замечал этого, напевая под нос старинный вальс и расставляя посуду на свежевыструганных полках. Этой ночью учитель Трелла чувствовал себя как-то по-особому.

      Он чувствовал себя нужным.

      Тимо захотелось чего-то сладкого.

      После историй учителя Треллы заснуть никак не удавалось: перед глазами бегали волки размером с дом. Он пробовал считать овец, но ровно на десятой овцы сменялись саблезубыми чудовищами, которые столь же беззаботно перепрыгивали через ограду. Стало ясно, что без лучшего лекарства пирре – яблочного варенья госпожи Тасси – не обойтись.

      Он направился в столовую и достал из буфета почти пустую банку. В комнате так приятно пахло петрушкой, кинзой и чем-то цветочным, а за окном так трагично завывал октябрьский ветер, что Тимо, несмотря на столь поздний час, уже предвкушал уютное-преуютное чаепитие. Даже отрезал себе кусочек лимона – для чая.

      И тут ему показалось, что снаружи кто-то есть. Будто бы там, на крыльце, кто-то скрёбся, проверяя на прочность дверь пирре.

      Тимо осторожно отставил кружку в сторону и подумал. Потом подумал ещё немного: всё-таки дело это не из лёгких. И наконец принял решение: не паниковать. Просто побыть чуть-чуть осторожным. Поэтому он одним прыжком заскочил на чердак, втянул лестницу и закрыл проход, опрокинув на него пустой шкаф. Затем задвинул слуховое окно комодом и устроился поближе к печной трубе: даже прячась на чердаке, он хотел немного тепла и уюта. Там он и просидел до самого утра, предусмотрительно вооружившись граблями.