Тайский сюрприз из Киргизии. Анна Сергеевна Буланкина
Читать онлайн книгу.
не был идеологом послевоенного курса. Все ключевые тексты, ассоциирующиеся со «ждановщиной», вдохновлены лично Сталиным. Это сталинские выступления на Оргбюро 9 августа 1946 года, тщательно законспектированные Ждановым, легли в основу доклада и постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград» и постановления о кинофильме «Большая жизнь»42. Это посещение Сталиным постановки «Великой дружбы» стало толчком к началу новой кампании по борьбе с формализмом в музыке. Именно Сталин ввел в послевоенную риторику слово «низкопоклонство», разругав в секретной телеграмме Молотова, Берию, Маленкова и Микояна за публикацию в «Правде» похвал Черчилля в адрес России и лично Сталина43. Более того, само внезапное возвращение Жданова в центр политической жизни тоже было организовано Сталиным с целью создать противовес приобретшим существенный политический вес за время войны Молотову, Берии и Маленкову – не случайно возвышение Жданова разворачивалось на фоне кампаний, так или иначе ослаблявших позиции трех его оппонентов44. Жданов выступал при Сталине исполнителем и организатором, но и в этом качестве не проявлял какой-то особой изобретательности. Он пользовался старыми формулировками и черпал вдохновение в старых кампаниях. И Зощенко, и Ахматова, и Шостакович не были новыми героями партийных проработок, и Жданов не скрывал преемственности: например, в докладе о журналах «Звезда» и «Ленинград» он напоминал о том, что в годы войны Зощенко уже становился объектом критики, а в постановлении об опере «Великая дружба» цитировал статью «Сумбур вместо музыки», в которой в 1936 году был осужден формализм в творчестве Шостаковича. Тем не менее роль Жданова не была сугубо технической: он превращал идеи Сталина в постановления и кампании, доносил его мысли до партработников и деятелей культуры, а значит, именно от него во многом зависело, что из сказанного Сталиным превратится в руководство для всей страны. Жданов был исполнителем, но в случае идеологии и культуры качество исполнения нередко оказывалось ключевым фактором. С этой точки зрения фигура Жданова заслуживает особого внимания, а его предыдущий политический опыт позволяет чуть лучше понять его деятельность после войны.
Жданов не был старым большевиком: во время революции ему было 21 год, хотя он уже два года являлся членом РСДРП(б). Его политическая карьера началась в середине 1920‐х годов в Нижнем Новгороде, но настоящий взлет случился в 1934 году, когда он был переведен из Горького в Москву и сразу стал приближенным Сталина (в 1934 году он провел в кабинете последнего 278 часов, по продолжительности общения с ним уступив только Молотову и Кагановичу45). Перевод состоялся вскоре после XVII партсъезда – «Съезда победителей», – и это обстоятельство немаловажно: карьера Жданова началась в один из самых благополучных моментов в истории Советского Союза – индустриализация идет полным ходом, оппозиции больше нет, социализм почти построен, враги
Стенограммы этих выступлений Сталина сохранились и были опубликованы. Выступление Сталина на заседании Оргбюро ЦК по вопросу о ленинградских журналах см. в: Большая цензура. Писатели и журналисты в Стране Советов. 1937–1956. М., 2005. С. 573–576. Выступление с критикой кинофильмов см. в: Власть и художественная интеллигенция. С. 581–584.
Сталин и космополитизм. 1945–1953. Документы Агитпропа ЦК. М., 2005. С. 31.