Утро в день праздника выдалось прохладным и пасмурным, после ночного дождя от земли поднимался густой сырой запах. Видневшийся из светелки густой лес казался почти черным, и его туман поднялся настолько, что добрался до деревни и стелился теперь между покосившихся домов, превращая самые дальние из них в угрюмые силуэты. Но ближе к вечеру, когда они собрались и вышли из дома, на улице было не так мерзко как им казалось, а когда они обогнули последний дом и вышли к площади, Юна не поверила своим глазам – старая площадь ярко освещалась растянутыми повсюду гирляндами огоньков и была уставлена лотками со всякой всячиной, и кругом было полно народу, и не стариков, а молодыми, шумными людьми в пестрых нарядах! Тетка сразу направилась к какой-то своей знакомой в длинном атласном платье сиреневого цвета и отойдя в сторону, они принялись увлеченно болтать друг с другом, иногда бросая взгляды на Юну с Альбертом. У брата разбегались глаза глядя на все это великолепие, и завидев разноцветные леденцы в виде разных животных, он рванулся к ним и через секунду растворился в толпе. Юна чувствовала себя не в своей тарелке от столь резкой перемены деревни. Чтобы не привлекать взгляд стоя у входа в одиночестве, она решила пройтись вдоль рядов этой небольшой ярмарки. Все люди что-то пили или жевали – повсюду стояли лотки и столики с разной едой, но в основном это были длинные деревянные палочки, на которые была нанизана разной формы еда: особенно Юну удивила шпажка с бутербродом и черной икрой – кругляш из хлеба был наколот на палочку и обвалян в черной икре, которая каким-то чудом не падала с него. Юна взяла такую шпажку и с удивлением рассматривала ее, когда за спиной послышался голос: