Сибирь-медвежья сторонка. Сармат
Читать онлайн книгу.
думаю так, православные: греческая нация очень древняя, они христьяне, как и мы есмь, но я полагаю, что они просто в гордыне своей погрязли. Они перепутали своих идолов каменных с верой Христовой. Ведь мы хорошо помним, откуль пошло прозвание греков. За поклонение богам каменным их и прозвали изначально – «грехи», это уж потом они себя в греков превратили. Слово «грех»-то от них пошло – коротка у эллинов память. Хотя свою выгоду они хорошо помнят. На каждом углу кричат, что, мол, Александр-то Македонский ихний-де, грек! Он мир завоевал! Его, мол, сам Аристотель учил. А сейчас они македонцев презирают: тёмные, мол, они, козлопасы. А вот о том, что царь македонский Филипп ихние города когда-то объединил и сделал государство эллинское, они прочно забыли; и о том, что Македония всегда была славянской державой, у них в памяти тоже дыра. А нам помнить надобно крепко: Александр Македонский – славянин по своему рождению!
Выслушав князя Голицына, вся компания оживилась и заговорила разом. По знаку царя рынды[5] налили каждому из застольцев по полной чаше крепкой медовухи. Послышались дружные здравицы: «За Александра Македонского!», «За славян!». Больше других выпивший крепкого мёда Никон громко крикнул: «Ура!» А царь произнёс: «Стоя, стоя за Александра – Великого славянина». Все встали, дружно чокнулись чашами с медовухой, и пир продолжился.
Князю Голицыну было лестно, что его речь о греках и Александре Македонском возымела такое воодушевляющее действие на сотрапезников. Как всегда бывает в застолье, ему захотелось подлить масла в огонь, и он снова попросил у царя разрешения слово молвить. От царя да и с других углов стола послышалось: «Говори, говори, говори, князюшко, руби правду-матку до конца». И князь рубанул!
– А кто прибил свой военный щит на ворота Царьграда в 6415 году от Сотворения мира? Вещий Олег прибил! А ведь это в те времена означало не только победу над этим городом и получение с него дани. Это означало, что с того самого дня, как он прибил на городские ворота свой щит, город получает от победителя покровительство и защиту.
Хотя и откуп тогда русичи получили знатный. А что в это время делали греки, какая защита была от них Царьграду? – И сам себе ответствовал князь: – А ничего они не делали, не было их у ворот константинопольских.
Ещё, может быть, успел бы что-нито промолвить Василий Васильевич, но подвыпивший Никон крикнул, как в лужу пёрнул:
– Москва – Третий Рим! Ура! Ура! Ура!
Тут кони, что называется, понесли. В общем, пост постом, а выпили тогда друзьяки изрядно. И кто бы мог подумать в то далёкое время, что слова «Москва – Третий Рим», сказанные во хмелю, возымеют для московского православия такое огромное значение.
Спустя малое время наступил 1652 год от Рождества Христова. (В окружении царя стало не редкостью считать года по-новомодному, а не как ранее, от Сотворения мира.) В этот год случилось знаменательное событие – умер Патриарх Московский и всея Руси Иосиф, и его место занял Никон. С этого момента и закрутилась
Воин придворной охраны.