Тем самым энергия, отчуждающаяся в инертную, устойчивую массу, есть частный случай более общего фазового перехода – смены ипостаси времени. Один из самых удивительных квантовых эффектов, корпускулярно-волновой дуализм, принято рассматривать как непостижимый парадокс, однако правильное понимание свойств или, если угодно, обыкновений времени позволяет трактовать непостижимую континуальность «волна-частица» не как эксклюзивный эффект микромира, а, напротив, как важнейшую данность раскладки мира de facto. Становится понятно, что именно этот квантовый эффект и описан Марксом как последовательность опредмечивания и распредмечивания, когда труд предстает то как процесс, то осажденным в форме товара, то омертвленным в овеществлении, не получившем товарной признанности.

      Эта третья возможность – третье состояние – еще не тематизирована квантовой механикой, ее можно рассматривать как сухой остаток непрерывного корпускулярно-волнового дуализма. Это сброс и омертвление обратимой рабочей темпоральности в инертную массу, переводимую в режим stand by, помеченный красным огоньком гравитации, тупым притяжением, противостоящим скоростным преобразованиям.

      И единая теория поля не может быть построена до тех пор, пока исследователь будет ограничиваться рамками физических процессуальностей, пока он не выйдет на уровень общей изохронии мира, пока не начнет распознавать сходство различных следов отработанного времени. Ведь остывшая скорлупка человеческих привычек и обыкновений изохронно есть то же самое, что и инертная масса. Следовательно, ороговевшая социальность и экзистенциальные отбросы доживаемых жизней, сконцентрированных вокруг домашних тапочек, изохронны «остывшим галактикам», то есть тем омертвленным фрагментам происходящего из области физической размерности, которые регулируются лишь фоновыми силами гравитации,