Леонид. Александр Проханов
Читать онлайн книгу.
Но вдруг вскочил, метнулся к окну. Раскинул руки, надвинулся на стекло, словно хотел закрыть окно грудью.
Леонид Леонидович видел, как сотрясается Светоч, словно в грудь ему наносили удары кувалдой. После нескольких страшных ударов Светоч осел на пол, бессильно свесил голову.
Леонид Леонидович заметил, как с потолка осыпается серая пудра, крохотные чешуйки пепла. Это Светоч отразил грудью сгусток тьмы, посланный магом. В который раз заслонил Леонида Леонидовича от гибели.
Глава пятая
Винтомоторный разведчик АН-12 возвращался на военно-воздушную базу Хмеймим. В салоне, на столе была развернута карта Сирии с районами боевых действий, зонами ответственности, которые контролировали американцы, иранцы, турки. Были отмечены территории, где размещались курдские боевые отряды и подразделения Хизбаллы. Стрелы указывали наступления сирийской армии. Были начертаны цели, по которым наносила удары русская авиация. Вся карта с коричневыми горами и зеленью долин, с синим языком Средиземного моря, была в разноцветных значках, по которым скользила указка. Ее держал начальник разведки, громадного роста полковник с грубым лицом, напоминавшим стиснутый кулак – так близко друг к другу располагались синие глазки, курносый нос, неправильный рот. Все это было окружено могучими складками, хрящами и жилами.
Три другие офицера следили за указкой, переспрашивали командира. Его зазубренный хриплый голос сливался с металлическим гулом мора. Солнце сквозь иллюминатор то ярко озаряло карту с красными и синими метинами, то уходило из салона, когда самолет менял курс, отворачивал от районов, где мог находиться противник с переносными зенитно-ракетными комплексами.
Самолет совершал облет территорий, где проходили конвои с гуманитарными грузами. Прокладывал безопасные трассы, по которым конвои могли беспрепятственно достигнуть пунктов назначения.
– Здесь надо брать северней. Правильно я говорю? Идти по грунтовкам, под прикрытием сирийских укрепрайонов, – начальник разведки шевелил выгоревшими бровями, кривил рот, словно хотел раздвинуть мешавшие говорить скулы. Но те давили, как тиски. – На прошлой неделе дурни-голландцы направили конвой к курдам, а наши долбанули их по-полной. Сожгли шесть машин. Опять в комиссии американцы драли глотки. Нам это нужно, я спрашиваю?
– Американцы и по грунтовкам свои конвои пустят под наши бомбы. Им повод нужен, чтоб глотки в комиссии драть, – замначальника разведки бил в карту ногтем с черной подковкой грязи.
Подполковник Александр Трофимович Верхотурцев не вступал в разговор. Он присел у иллюминатора, глядя на закопченный алюминиевый кожух двигателя, на стрекозиный блеск винта. Ему слышалось, что мотор поет железную песню. Верхотурцев подбирал под песню слова. Оказывалось, что на этот напев одинаково ложатся слова колыбельной и военного марша.
Лоб, который подполковник прижал к иллюминатору, был в пятнистом загаре, словно некоторые участки кожи были нечувствительны к солнцу.