Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?. Леонид Ивашов
Читать онлайн книгу.
низкой доходности хлебопашества, нерентабельности интенсивного хозяйствования65 и при значительном росте населения оставался лишь один выход – освоение новых земель. Территориальное расширение является столь важной чертой русской геополитической традиции, что В. О. Ключевский видел в ней суть бытия России.
Экспансию осуществляли и другие народы, так что территориальные вопросы тогда решались почти исключительно силой оружия.
Обратимся – под углом зрения геополитики – к истории, ибо «мы вопрошаем и допрашиваем прошлое, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло о нашем будущем» (В. Белинский).
До половины XVI века русские продвигались прежде всего в западном и северо-западном направлении: на пути в южные степи непреодолимой стеной стояли воинственные кочевники, с востока Сибирь наглухо закрывала сперва Золотая Орда, а затем ее наследники – Казанское и Астраханское ханства, север был открыт, но негостеприимен.
Хотя продвижение России в Прибалтику чаще всего связывается с завоеванием Лифляндии и Эстляндии в период Северной войны 1700– 1721 гг., на самом деле восточное славянство и православие неизменно присутствуют здесь на протяжении всей письменной истории восточной части этого региона.
Поскольку этот вопрос в последнее время стал политически актуален, рассмотрим его подробнее.
Русские люди, по крайней мере с XII века, не только появляются в этих краях с оружием, но и постоянно живут там. С незапамятных времен восточные славяне, прежде всего кривичи, живо контактировали с племенами, населявшими земли нынешней Латвии: земгалами, куршами, латгалами, селами, ливами и вендами. В X–XII веках эти земли – сфера прочного политического влияния Древнерусского государства, в особенности Полоцкого княжества. Среди прочих племен, плативших ему дань, упоминаются курши, земгалы, ливы, латгалы и селы. Оживленная в то время торговля Руси с Европой по Западной Двине привела к появлению двух полоцких форпостов – городков Кукейнос и Герсике66.
Крестовый поход 1198 года положил начало политике германского натиска в Восточной Прибалтике. Местное население было насильственно обращено в католичество, а на захваченных землях образовались военно-религиозные ордена-государства (в 1201 году заложена Рига, годом спустя учрежден орден меченосцев). В итоге не успевшее закрепиться православие вытеснили силой оружия. С середины 10-х годов XIII века подвинские древнерусские княжества прекращают свое существование. Сопротивление немецкой агрессии в Прибалтике некоторое время оказывал исключительно Полоцк (Новгород и Псков столкнутся с немцами позднее, когда ливонский вопрос будет уже решен в пользу Риги). Несмотря на это, православные торговые колонии существовали во многих ливонских городах, в частности, в Риге, Дерпте (древнерусский Юрьев, основанный еще в 1030 году Ярославом Мудрым, ныне Тарту) и Ревеле (древнерусская Колывань, теперь Таллин). В XIII веке начинается длительная, изнуряющая обе стороны схватка за преобладание в Прибалтике
Насколько неприбыльным занятием было в России земледелие, особенно в лесной зоне, можно судить по подсчетам Августа Гекстаузена, прусского знатока сельского хозяйства, побывавшего там в 1840-х годах. Гекстаузен сравнил доход, приносимый двумя гипотетическими хозяйствами размером в 1000 га пашни и луга каждое, одно из которых находится на Рейне у Майнца, а другое – у Ярославля. На немецкой ферме должно быть постоянно занято 8 крестьян и 6 крестьянок, кроме того, требуется 1500 человеко-дней сезонного наемного труда и 4 упряжки лошадей. Все расходы составят 3500 талеров, чистая прибыль – 5000 талеров в год. В Ярославле более короткий период полевых работ потребует уже 14 крестьян и 10 крестьянок, 2100 человеко-дней наемного труда и 7 упряжек. Соответственно чистая прибыль снизится почти вдвое, до 2600 талеров. Если же еще учесть длительные зимы, дающие возможность заниматься полевыми работами не более полугода, дороговизну транспорта из-за больших расстояний и плохих дорог, низкие цены на сельскохозяйственную продукцию, – становится очевидным, что земледелие на значительной территории России не было доходным занятием и имело смысл лишь в отсутствие иных заработков. (См.: Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 23–24.)