F) То, что отличает одну индивидуальную субстанцию от другой, установить несложно. Определенным образом необходимо, чтобы это было несводимым. Необходимо, чтобы каждый субъект, каждое индивидуальное понятие субъекта включало тотальность мира, выражало этот тотальный мир – но с определенной точки зрения. И тут начинается перспективистская философия. И это не пустяк. Вы мне скажете: что может быть банальнее выражения «точка зрения»? Если философия – это создание концептов, то что такое «создавать концепты»?

      В общем и целом это значит создавать банальные формулировки. У каждого великого философа свои банальные формулировки, на которые он бросает взгляд. Взгляд философа, в предельном случае, сводится к тому, чтобы взять банальную формулировку и посмеяться: ага, вы не знаете, что я собираюсь в нее вложить. Создать теорию точки зрения – что имеется в виду? Можно ли это было сделать когда угодно? Случайно ли Лейбниц создал первую великую теорию точки зрения именно в те годы? Тогда, когда тот же самый Лейбниц создает чрезвычайно продуктивную ветвь геометрии: так называемую проективную геометрию. Случайно ли, что именно в конце соответствующей эпохи в архитектуре, как и в живописи, были разработаны всевозможные разновидности техник перспективы? Возьмем ровно две области, с этим сочетающиеся: архитектуру-живопись и перспективу в живописи, с одной стороны, а с другой – проективную геометрию. Поймите, к чему клонит Лейбниц. Он собирается сказать: да-да, каждое индивидуальное понятие выражает тотальность мира, но с определенной точки зрения.

      А что это означает? Насколько это небанально, если рассуждать в дофилософских терминах, настолько мы уже не можем остановиться. Это заставляет нас продемонстрировать, что то, что составляет индивидуальное понятие как это, есть точка зрения. И что, стало быть, точка зрения глубже, чем тот, кому она принадлежит.

      Надо полагать, что в глубине всякого индивидуального понятия располагается точка зрения, индивидуальное понятие определяющая. Если хотите, субъект вторичен по отношению к точке зрения. И эти слова – не пустозвонство, не пустяк.

      Он основывает философию, которая обретет имя другого философа, протягивающего руку Лейбницу через века, а именно – Ницше. Ницше скажет: моя философия – это перспективизм. Перспективизм, вы понимаете, что идиотским или банальным становится вопить, что он состоит в утверждении, что все соотносится с субъектом, или что все относительно. Все говорят это: это часть пропозиций, от которых никому ни жарко ни холодно, потому что в них [нет] смысла. Но поговорить об этом надо. Пока я беру эту формулировку как означающее, все зависит от субъекта, это