2

      Богослов Дмитрий Першин указывает на сходство описанного места из сна Маргариты Николаевны с возможной будущей жизнью, по мнению Свидригайло из романа «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского.

      «…Я вас спросил: верите ли вы, что есть привидения?

      – Нет, ни за что не поверю! – с какою-то даже злобой вскричал Раскольников.

      – Ведь обыкновенно как говорят? – бормотал Свидригайлов, как бы про себя, смотря в сторону и наклонив несколько голову. – Они говорят: «Ты болен, стало быть, то, что тебе представляется, есть один только несуществующий бред». А ведь тут нет строгой логики. Я согласен, что привидения являются только больным; но ведь это только доказывает, что привидения могут являться не иначе как больным, а не то, что их нет, самих по себе.

      – Конечно, нет! – раздражительно настаивал Раскольников.

      – Нет? Вы так думаете? – продолжал Свидригайлов, медленно посмотрев на него. – Ну а что, если так рассудить (вот помогите-ка): «Привидения – это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для порядка. Ну а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше болен, тем и соприкосновений с другим миром больше, так что когда умрет совсем человек, то прямо и перейдет в другой мир». Я об этом давно рассуждал. Если в будущую жизнь верите, то и этому рассуждению можно поверить.

      – Я не верю в будущую жизнь, – сказал Раскольников.

      Свидригайлов сидел в задумчивости.

      – А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде, – сказал он вдруг.

      «Это помешанный», – подумал Раскольников.

      – Нам вот всё представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.

      – И неужели, неужели вам ничего не представляется утешительнее и справедливее этого! – с болезненным чувством вскрикнул Раскольников.

      – Справедливее? А почем знать, может быть, это и есть справедливое, и знаете, я бы так непременно нарочно сделал! – ответил Свидригайлов, неопределенно улыбаясь.

      Каким-то холодом охватило вдруг Раскольникова, при этом безобразном ответе».

      Ф. Достоевский «Преступление и наказание». М., 1989, Ч. 4, I.