Ошибка грифона. Дмитрий Емец
Читать онлайн книгу.
признала птица не без удовольствия. – И еще кое-что! Заруби себе на извилинах: я не Сирин!
– Алконост?
– У Алконоста руки есть? – произнесла птица с глубоким укором.
– Н-нет, – наудачу сказал Меф.
– А вот и мимо! У Алконоста руки как раз и есть! А у меня, как видишь, нет! – пояснила птица. – Кроме того, я не Финист, не Феникс, не птица Фиюс, не Куропь, не Габучина! И вообрази себе: не Дребезда, не Кува, не птица Обида…
В голосе птицы постепенно зазвучала истерика. Она явно накручивала себя. Еще одно метательное перо опасно зазвенело в воздухе, скользнув над головой Мефодия.
Буслаев попятился и стал быстро отходить. Птица захлопала крыльями, снялась с места и устремилась за ним.
– Не Чирея, не Грызея, не Подкожница, не птица Удавница! – кричала она, тяжело перескакивая с ветки на ветку и сотрясая деревья.
– Она Гамаюн! – шепнул кто-то из кустарника. – Скажи ей «Гамаюн», а то не отстанет!
– Ты Гамаюн! – крикнул Меф.
Лицо когтистой птицы исказилось от разочарования.
– Заложили! – сообщила она мрачно. – Я знаю, кто это сделал! И кое с кем расквитаюсь!
Кустарник захохотал, да так, что листья задрожали, а с веток посыпались ягоды.
– Запомни свои слова, Лаура Беатрис Третья! Запомни их на всю жизнь! – загремел голос. – Ты обещала расквитаться со мной! Считаю до трех и требую, чтобы ты выполнила свое обещание! Один, два… Ну, я жду! Сейчас скажу «три» и выхожу!
Птица Гамаюн развернулась и, хлопая крыльями, трусливо унеслась в лесную чащу. Выждав немного, Мефодий раздвинул руками ветки кустарника. На земле сидела довольно крупная лягушка. От гнева она была ярко-красной, но уже начинала остывать.
– Поцелуй меня! – потребовала она у Буслаева.
– Зачем?
– Глупый, что ли, женщине такие вопросы задавать? Целуй!
– Только я жениться не буду! – предупредил Мефодий на всякий случай.
– Да кто бы сомневался! Ну!
Буслаев послушно поцеловал лягушку, без брезгливости отплюнув мушиное крылышко, прилипшее к длинному лягушачьему рту. И – ровным счетом ничего не произошло. Ни лягушка не превратилась в человека, ни Мефодий – в лягушку.
– Что, никак? Значит, не ты! – сказала лягушка надрывно. – Пророчество гласит: я превращусь в человека, когда полюблю того, кто меня поцелует! А я все не люблю и не люблю. И ты ведь меня не любишь? Вот в чем проблема! Все на месте: романтическая чаща, говорящие бабочки, припадочная птица Гамаюн трещит кустами, пролетают гномики из катапульт. Все есть – только любви нет!
– Ты Василиса Прекрасная? – спросил Меф.
– Нет, Василиса – моя дальняя родственница. Кстати, никакая она не прекрасная, но это строго между нами. А я Василина Ужасная, – серьезно объяснила лягушка. – Улавливаешь разницу? Василина – это почти василиск. Я умею взглядом превращать в камень, оттого Гамаюнша меня так и боится.
– А-а! – протянул Меф. – А как мне выбраться отсюда?
Лягушка задумалась,