Хроника одного полка 1916. В окопах. Евгений Анташкевич
Читать онлайн книгу.
уже в декабре, когда подсушило морозами, и вода ушла. Рыли под руководством саперного поручика Гвоздецкого, как его сразу прозвали драгуны – Гвоздецкого-молодецкого. Рыли по всем правилам фортификации, и драгуны играли на пальцах и проигрывали друг другу табак, кто правильно выговорит это слово, чаще «вничью», потому что мало кому – «фортификация» – давалось. Кешка даже не пытался. Кешка, как самый старший из унтерофицеров в эскадроне, не мог себе позволить пустой, никчёмный проигрыш, а Гвоздецкий предательски поддразнивал копавших, провоцируя как раз-то и произнести.
Траншеи получились будь здоров: изломанные, на каждом плече саженей по пяти, глубокие, в рост среднего драгуна. Землю отбросили на сторону противника и сделали бруствер, из-за которого не мелькали головы даже самых верзил: что Курашвили, что денщика Клешни или кого другого. Под бруствером построили козырьки и накаты в два бревна и с землёю между ними, а под накатами устроили землянки, то есть под козырьками. Всё обшили досками, кругом росли стройные сосны, и времени было много без больших боёв. Вот только «вша заела», но от этой напасти и раньше было некуда деваться. Тут, правда, Курашвили проявлял строгость, и недалеко от «Клешнёвой ресторации» поставили в березняке паровую вошебойку, благо воды кругом было хоть отбавляй.
От жаровни грело, Иннокентий снял сапоги, обвязал портянки бечёвкой, чтобы не размотались, и стал разбираться со своими приготовлениями.
Он подтащил мешок, развязал и достал сначала бубен. В этот момент к нему нагнулся дневальный.
– Господин вахмистр, разрешите обратиться! – сказал он.
– Обращайтесь! – сказал Иннокентий.
– Осталося час с половиною до службы, какие на то будут ваши приказания?
Кешка выглянул к нему.
– Какие приказания? – переспросил он. – А какие приказания были от господина ротмистра?
– Никаких, оне только сказали, что от кажного взвода остаётся по два человека…
– Значит, так тому и быть, по дежурному и отделённому, или кого отделённый сам себе изберёт, или кто своей охотой останется…
– А вы?
– Я не задержусь!
Дневальный ушёл, а Иннокентий стал вздыхать. Он осматривал бубен. Бубен был целый и даже, когда Иннокентий ударил по нему согнутым пальцем, зазвучал. Он ни разу не держал в руках настоящего бубна, но приметил, как этот инструмент был сделан у шамана. Они с кузнецом Петриковым взяли тонкую дранку, вымочили, согнули в кольцо и скрепили, как делают решета для кухонных нужд. Кешка выбрал с брюха косули кусок кожи, высолил и отмездри́л и, пока была сырою, натянул. Сейчас кожа подсохла и побелела. В мешке были ещё выделанные кожи, он намеревался их сшить и сделать удивительный костюм для борьбы бурятских мальчиков. Однако Иннокентий уже осознал, что ничего этого он никак не успеет.
Он перебирал в руках свои заготовки, переживал и, не высовываясь изпод козырька, смотрел,