Купец пришел! Повествование о разорившемся дворянине и разбогатевших купцах. Николай Лейкин
Читать онлайн книгу.
Надо вас проводить. Сейчас только платок на себя накину, – прибавила она и, покрыв голову шалевым платком, вышла за одевшимся уж в кухне Лифановым на крыльцо.
Маляр и кровельщик стояли в отдалении. Был и Левкей с ними, жарко что-то рассказывая.
– Едете, Мануил Прокофьич? Можно и нам отправляться? – спросил кровельщик Гурьян. – Я и Евстигнея захвачу. У меня подвода.
– Отправляйтесь… – кивнул им Лифанов, косясь на Василису, и сказал ей: – Уходите, барынька, уходите. Довольно меня провожать.
Левкей побежал к сараю, где стоял тарантас Лифанова, сказать, чтобы кучер подъехал к крыльцу.
Кучер сейчас же подъехал. Лифанов влез в тарантас. Василиса стояла на крыльце, кутаясь в платок, и, снова стрельнув глазами, сказала Лифанову:
– Теперь, наверное, вас во сне видеть буду. Наверное… Уж я себя знаю…
Приезд Лифанова, решительно объявившего, что выезжать Пятищеву надо непременно к послезавтра, произвел в семье его страшный переполох, доходящий до болезненного состояния почти всех членов ее. Все и раньше знали, что дом должен быть очищен, но по своему легкомыслию думали, что это можно сделать не так скоро, а потому день за днем и отдаляли решение, куда им деться. Теперь же вопрос этот становился ребром. Лифанов еще сидел с Пятищевым в столовой и требовал от него неотлагательного выезда, как со старухой-княжной сделалась в ее комнате истерика. Она то рыдала, то нервно хохотала, произнося при этом заочно бессмысленные угрозы Лифанову, упоминая при этом имена губернатора и некоторых высокопоставленных лиц, которые, по мнению ее, должны будут заступиться за нее. Капитан и Лидия были при ней, успокаивали ее, отпаивали валерьяной и давали нюхать спирт.
Пятищев узнал об истерике княжны сейчас же после ухода Лифанова, но не пошел к ней, а удалился к себе в кабинет, тяжело вздохнул, снял с головы феску, сел на оттоманку и долго тер ладонью лоб и лысину. Он долго сдерживался перед Лифановым, старался быть учтивым, ласковым, даже заискивающим, хотя в душе чувствовал совершенно противоположные чувства, и это его сильно взволновало. Он сознавал, что уже настало время, что с собой нужно что-нибудь делать, и решительно не знал что. Планов у него было много, но все они были неисполнимые или очень трудно исполнимые. Чаще всего ему лезла в голову мысль уехать за границу, поселиться в каком-нибудь захолустном городишке и жить самым скромным образом, отказывая себе во всем лишнем. Но эту мысль тотчас же перебивала и другая мысль: на какие деньги уехать, чем за границей жить? Пенсии у него не было никакой, имущества никакого. Последнее имение его Пятищевка в две тысячи десятин земли было куплено с торгов Лифановым, у которого была вторая закладная. Лифанов сначала покупал у него лес на сруб участками, потом дал денег под вторую закладную. Независимо от этого, Пятищев взял у него денег под вексель, уплату в срок не производил, вексель переписывал с начислением процентов, Лифанов описал у него движимое имущество, и Пятищев, во избежание публичных торгов, во избежание скандала по всему уезду, отдал Лифанову за вексель почти все свое движимое имущество,