Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного. Павел Николаев
Читать онлайн книгу.
начались 20 мая 1534 года с выкапывания рва. В этом принимали участие все жители города. В следующее лето приступили к строительству стены и башен. При их закладке присутствовал глава русской церкви. Летописец записал тогда: «Митрополит Даниил ходил с крестами вдоль всего рва Временного города, и молебны пел, и место освятил. И по завершении молебна заложил Петрок Малый, новообращённый фрязин, стрельницу с вратами Сретенскими на Никольской улице, и другую стрельницу с Троицкими воротами на той же улице к Пушечному двору, и третьи ворота, Всесвятские, на Варварской улице, и четвёртые ворота, Космодемьянские, на Великой улице».
Китайгородская стена была построена за четыре года. Она имела 14 стрельниц (башен), шесть из них являлись проездными. Стены протянулись на два с половиной километра. Начиналась она от Угловой Арсенальной башни Кремля и шла через современные площади Революции, Театральную, Лубянскую, Новую и Старую, по Китайгородскому проезду и Москворецкой набережной до Беклемишевской башни Кремля.
Высота стены была свыше шести метров, ширина – около шести. Сложена она из кирпича с внутренней каменной забутовкой на белокаменном цоколе, опиравшемся на свайный фундамент. По верху стены шёл боевой ход, прикрытый с внешней стороны парапетом с бойницами. С внутренней стороны он опирался на аркаду, ниши которой имели бойницы «подошвенного боя».
При строительстве нового укрепления использовалась «кита» – связки жердей, применявшихся при работе. Это название легло в основу наименования территории, обнесённой новой стеной – Китай-город.
Стены и ров, заполненный водой, превратили Китай-город в остров, отделённый (как и Кремль) от остальных территорий Москвы. Но если Кремль был центром сосредоточения власти, то Китай-город являлся местом оживлённой торговли, и не только внутренней. Жизнь здесь била ключом, наглядно отражая экономическое состояние государства.
Изворотливость московских купцов и изощрённость их торговых приёмов повергали иностранцев в транс. Павел Алеппский, сын Антиохийского патриарха, писал в своих воспоминаниях о путешествии в Московию: «Один еврей, родом из Солоник, состоявший переводчиком по греческому и турецкому языкам при врачах царя, говорил нам, что евреи превосходят все народы хитростью и изворотливостью, но что московиты и их превосходят и берут над ними верх в хитрости и ловкости».
Павлу Алеппскому вторили другие путешественники, которые тоже делали упор на коварстве и непредсказуемости московитов. Хитрее и лукавее людей они якобы не встречали. При этом московиты, зная о своей репутации у иностранцев, частенько выдавали себя за представителей других национальностей, желая внушить к себе больше доверия.
Словом, знали наши далёкие предки себе цену и перед заморскими гостями не пасовали, на их «радение» о Руси не полагались, оценивали иноземных соперников по достоинству, на их приёмы хитрости отвечали адекватно, что, конечно, мало кому нравилось. Но конкуренция есть конкуренция, слабых и простофиль она не терпит.
Копейка
После