Летопись дел времён Иоанна Грозного. Елена Серебрякова
Читать онлайн книгу.
Звучало это не как предупреждение, а как уже вынесенный приговор. Не связывалась патологическая жадность поляка и дорогой кинжал, принадлежащий человеку из знатного рода. Получалось, что амбар тут не при чем. От его уничтожения убытков на 3 копейки. Кинжал стоит дороже. Скорее всего в этом оружии все дело. Положим, пан Пугачевский задержал поджигателя, у которого нашли дорогой кинжал. Злодей, во-первых пришлый, во-вторых русский, в-третьих его задержал Пугачевский. Истина была где-то рядом. Еремей это чувствовал, но времени не было. У него в запасе один день и одна ночь.
Быстрым шагом он удалялся от сторожевой башни. Решение подсказала река, узкая, но с хорошим течением. Она петляла среди берегов с густой растительностью. Пробираясь сквозь ивовый кустарник, Еремей увидел в воде заросли тростника. Не раздумывая, нарезал четыре громадных снопа. Связал их прутьями и соединил вместе, получился плот. Легкий шест он срубил из молодой березки.
Течение несло его быстро, иногда прибивая плот то к левому, то к правому берегу. Еремей отталкивался шестом и плыл дальше. К вечеру плесневелый хлеб и вонючий сыр уже не казались подачкой нищему. Он с удовольствием употребил все в пищу и съел бы еще, но не осталось ни крошки. Ночью холод иногда пробирал до костей. Мокрая одежда противно прилипала к телу и вызывала озноб. Тогда он приставал к берегу и начинал бегать. Как только удавалось немного согреться, двигался дальше. К утру река начала расширяться и взгляду предстало место впадения его речушки в большую реку. Пристав к берегу, увидел вдали ряд построек. По Московским меркам это был город. Еремей бросил котомку за спину и быстро зашагал по дороге. Солнце еще не разогрело и вокруг стелился туман. Чем ближе он подходил к городу, тем больше телег и повозок попадались по обеим сторонам дороги. Картина одинаковая для всех стран и народов. Некоторые торговцы приезжали вечером и ожидали открытие ярмарки в походных условиях. На ночлег приспосабливались по-разному. Лежали под телегами, строили на обочине шалаши, ютились в крытых кибитках. Еремей видел торчащие из попоны ноги. Часть из них сидели или полулежали у догорающих костров.
Еремей не походил ни на продавца, ни на покупателя. Не было в нем и той забитости, коею отличает нищих и побирушек от людей занятых. А воры? Те стараются стать невидимками, не хотят, чтобы их примечали и уж тем более запоминали. Еремей шел гордо пружинистой походкой. Во всем его виде царило полное безразличие.
Окликнул Еремея дядька годов сорока с резной тростью в руках. Волосы с проседью, такая же пепельного оттенка бородка, глаза смеющиеся, брови густые ярко выраженного черного цвета. Смотришь на такого человека и понимаешь, что перед тобой природное исключение из правил. Незнакомец попытался отгадать национальность Еремея. Не сразу, но отгадав в нем русского, начал искать понятные обоим слова. Наконец сочетание слов собралось в конкретные вопросы. Себя он назвал именем Иржи. Уяснил, что русский следует на обучение в Германию. Его вопросы сыпались один за другим.
– Почему