– А не скажете ли, иностранный профессор,

      Там, в Париже, сегодня такая же смута?

      – Бабье лето, мой друг, там царит бабье лето,

      Заглянуло и к нам оно лишь на минуту.

      В океанности грез оживают сюжеты,

      Там несется опять в неизвестность княгиня.

      – Бабье лето, мой ангел, царит бабье лето.

      Эротично оно, как шальная богиня…

      И в славянских напевах душа до рассвета

      Утопала над вечно прекрасным Парижем.

      А скажите, профессор, какие секреты

      В васильковых глазах утопая, увижу…

      И какие печали, какие тревоги,

      Но душа в золотые наряды одета.

      Ты и я, и Париж, и прекрасная осень,

      Океанность мечты, лучезарность рассвета.

      Нет, не пудель, шарпей чуткий сон охраняет,

      Он тихонько рычит накануне рассвета.

      Бабье лето во тьме по Парижу гуляет,

      Это страсть увяданья, и неги, и света…

      И в душе обнаженной какая-то смута,

      Саломея взлетает, пусть Ирод трепещет.

      Все в уснувшем Париже сегодня ликует.

      Все в преддверии новой разлуки и встречи..

      – Бабье лето, мой друг, там царит бабье лето,

      Заглянуло и к нам оно лишь на минуту.

      А не скажете ли, иностранный профессор,

      Там, в Париже, сегодня такая же смута

      – Бабье лето, мой ангел, царит бабье лето

      Набоков сжигает Лолиту 4 октября

      Как критики злы, нет сердиты,

      Отправив в сердцах их к чертям,

      Набоков сжигает Лолиту,

      Предавшись забытым страстям.

      Жена улыбается рядом:

      – Ну что ты, мой ангел, оставь.

      Да ну их, какая отрада,

      И сам, мой родной, не лукавь….