И метались в каких-то проулках,

      И печали не будет исхода,

      А шаги за спиною так гулко,

      Это время куда-то уходит.

      Май и август, пожара стихия,

      И на Невском столкнулись Поэты.

      И еще им приснится Россия,

      И соната в контексте сонета.

      И поэмы оборванной снова

      Слышу строчки откуда-то с неба,

      И последнюю песнь Гумилева,

      Эта маска – белее он снега.

      Только буря внезапно стихает,

      И мираж корабля над Невою.

      Это бездна их всех увлекает,

      В неизвестность ведет за собою.

      Осень Бродского

      И в мире Бродского осенняя прохлада,

      Там тишина срывается на плач,

      И листопад в глуши немного сада,

      Какой-то задник, непонятный план,

      Где женщина с зелеными глазами,

      Босая, над безбрежностью парит,

      Седая осень в странной этой драме,

      О чем-то непонятном говорит.

      Кто слышит их, и кто ему внимает,

      В печали, забытьи, за час до сна,

      И сон во сне он снова воплощает

      В безбрежности судьбы и полотна.

      Идет по листьям, и спешит на встречу,

      И видит ли всю негу и печаль,

      Стихов не слышно, их уносит ветер,

      И в старом парке им не повстречаться,

      Она не Маргарита, боже, правый,

      Там есть художник и к нему спешит.

      И только непонятный и лукавый,

      Поэт проходит мимо и молчит.

      Что это было? Темные аллеи,

      И страсть ее к художнику, вдали,

      Там листья отлетевшие алели,

      Они расстались – пленники любви.

      С художником ей проще в миг заката,

      Поэт к своей Венеции спешит,

      И все твердит: – Она не виновата,

      Поэму пишет, о любви молчит…

      И в замке грез ее портрет пылится,

      Как задник той картины роковой,

      Кто ведьму знал, и кто в нее влюбился,

      Тот потерял и дар свой, и покой.

      Ему же словеса всего дороже,

      И он боится, потерять сей дар,

      И гонит нежно так и осторожно

      Любимую, и молча смотрит в даль,

      Не ревность правит миром, только лира,

      Вершит его печальную судьбу.

      И на гондоле, в самом сердце мира,

      Офелию он встретит лишь в гробу

      И ужаснется, Гамлета судьбину

      Как данность примет, чей-то жест, поклон…

      Совсем один плывет куда-то мимо

      И рядом усмехается Харон,

      Там, в небесах, сияет Беатриче,

      Но он не Дант, ему Вергилий мил.

      Идет по аду с вечным безразличьем.

      И слушает поэта в звоне лир.

      Вы правы, Пушкин

      Попытка

---

Скачать книгу