Бретонская колдунья (сборник). Юлия Галанина
Читать онлайн книгу.
шее сидеть, раз несколько благородных шевалье просят ее руку.
Торг предстоял нешуточный, и мадам Изабелла волновалась с утра. За Жанной давно послали, и она должна была вот-вот появиться.
Чтобы придать совету надлежащую случаю торжественность и обезопасить себя от любопытных ушей, дамы решили устроить его в византийском зале.
Зал этот был средних размеров комнатой в верхнем этаже старого донжона, где хранилась боевая добыча графов-крестоносцев. Львиную долю составляли трофеи легендарного Буйного Гюго, закадычного друга и соратника Бонифация Монферратского.
Когда отличавшийся несколько неистовым характером граф отправился в дальние земли, все графство с облегчением вздохнуло и начало истово молиться, чтобы неутомимый сюзерен подольше шастал в чужих краях и обрушивал свой крестоносный пыл на тамошних жителей.
Гюго своих подданных не подвел и вместе с Бонифацием славно обчистил град Константинов. Ходила даже легенда, что во время очередной попойки граф чуть не выиграл в кости у маркиза Монферратского острова Крит и Корфу, захваченные накануне. И если бы звезды в тот вечер были поснисходительней, а рука Гюго не так тряслась от сильных возлияний, то эти славные островки принадлежали бы не хитрым венецианцам, а доблестным графам де Монпезá.
Невыносимо грустно, конечно, от такой потери, но и без этого награбленного византийского добра граф Гюго приволок достаточно много. Со временем бóльшая часть трофеев где-то рассеялась, но и то, что осталось, впечатляло. Разумеется, держать такое старье в покоях мадам Изабелла считала признаком дурного вкуса, поэтому все снесли в донжон, где трофеи прекрасно разместились.
Стены зала были увешаны золототканой узорной парчой и цветастыми восточными шелками, до сих пор даже не выцветшими. Тут и там громоздились золотые и серебряные чаши, кубки, блюда; дамасское, изысканно-коварное оружие; диковинный китайский нефритовый лев; подбитый соболем полосатый зимний халат какого-то богатого бухарского или ургентского бая, страстно любимый молью, – все, что столетия притягивал Константинополь со всех краев ойкумены. И крохотную чешуйку с этого золотого дракона один из муравьев-победителей приволок в свою норку.
На почетном месте лежали два громадных, греческим языком писанных Евангелия (у сообразительного графа достало ума прихватить их целиком, а не только отдирать богатые крышки переплета, как поступали его товарищи).
Но главной ценностью коллекции была массивная кровать на четырех львиных лапах, с витыми столбиками, поддерживающими полог, с полным набором перин и подушек и богато вышитым прелестным покрывалом: на весеннем лугу сидели стайкой серые куропатки. В общем, чудо, а не кровать!
Вернувшиеся из похода оруженосцы рассказывали, что на этой самой постели граф усиленно обращал в истинную веру хозяйку кровати, тонколицую большеглазую византийку. И даже подумывал взять эту даму в качестве трофея домой, но потом из двух чудес выбрал все-таки кровать, решив, что она ценнее.
Госпожа Беатриса все