Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 1. Сборник статей
Читать онлайн книгу.
но они разбежались. Только один хромой сапожник не успел скрыться, и несколько пехотинцев схватили его. Лейтенант подскочил к нему и ударил саблей по голове. Молодой человек, обливаясь кровью, упал на землю.
После этого стало очевидно, что Форштнер является опасной для общества, внесоциальной личностью, наделенной в силу обстоятельств определенными властными полномочиями. Такие люди нуждаются в изоляции и, возможно, даже в психическом освидетельствовании. Агрессивным поведением они отличаются в силу характера и воспитания.
За вторым скандалом воспоследовали:
2 декабря – открытое письмо бургомистров провинции Эльзас германскому императору, 3 декабря – обращение социалистической партии к жителям Эльзаса, 7 декабря – многотысячные демонстрации в семнадцати городах,
8 декабря – борьба самых разных политических сил в защиту французского меньшинства.
Инцидент в Цаберне повлек за собой высказывания ведущих деятелей рабочего движения – Ленина, Либкнехта, Люксембург. По словам Карла Либкнехта, «у прусского лейтенанта было много предшественников и подражателей», но «до сих пор никто не был в состоянии в такой мере имитировать систему прусско-германского милитаризма, который не только превратился в государство в государстве, но практически встал над государством». Роза Люксембург вопрошала: «Разве эти убийства и насилия на войне не являются привычным делом и подлинной природой военной деспотии, показавшей зубы еще в Цаберне?» Выдающийся поэт Курт Тухольский посвятил инциденту сатирическую поэму «Герой Цаберна».
События сменяли друг друга с невероятной скоростью, причем действие из Цаберна перекинулось в Берлин.
На следующий день после очередной выходки лейтенанта, 3 декабря 1913 года, рейхстаг в Берлине обсуждал события в Цаберне. Несколько ораторов осудили деяния Форштнера и покрывавшего его Ройтера, выступили против милитаристской диктатуры в Эльзасе.
Канцлер Германии Теобальд фон Бетман-Гольвег оказался в безвыходном положении. Он, юрист, административный чиновник и многолетний министр внутренних дел, должен был теперь заявить, что военные нарушили закон, однако боялся реакции кайзера Вильгельма II, для которого военные оставались элитным отрядом рейха. Все это грозило ему отставкой. И канцлер начал лавировать. Он сначала осудил поведение Форштнера и Ройтера, а потом сразу же заявил, что, несмотря на это, «Королевская мантия» должна быть защищена от вражеских происков бунтарей. Эти маневры Бетмана разозлили депутатов, и в зале начался шум.
Но окончательно взбесило депутатов выступление военного министра Эриха фон Фалькенгайна, который утверждал, что только «оголтелые бунтовщики» совместно со «злокозненными органами печати» несут ответственность за эскалацию насилия в Цаберне, и проступки Форштнера – мелочь по сравнению с «систематическими издевательствами над военнослужащими и попытками чинить препятствие