Неожиданно проход в толпе закрылся. Путь Ольги преградила маленькая женщина в грязном белом платье и шляпе, похожей на шляпку гриба. Глаза у нее горят лихорадочным блеском, рот полуоткрыт; Ольга гадает почему: то ли женщина силится улыбнуться, то ли у нее воспалены десны и болят зубы – провал рта похож на один сплошной нарыв, от которого исходит запах мертвечины. Ольга пытается обогнуть ее, но женщина не уступает дорогу, уставившись на нее невидящим взглядом. Изо рта у безумной вырывается что-то среднее между шипением и шепотом: “Тот, кого ты любишь, болен”.

      Ольга отталкивает женщину, но та хватает ее за рукав и притягивает к себе. “Но он не умрет. Слава Господу и Сыну Господню”. Шипение становится все громче и переходит в завывание. Ольга пытается высвободиться, но женщина вцепилась в нее мертвой хваткой. “Оставьте меня в покое”, – вскрикивает Ольга. У сумасшедшей сохранились только нижние зубы, язык шлепает по верхней десне. “Развяжите его, – вопит она, – развяжите и отпустите на волю”. Ольга с силой вырывает руку из цепких когтей; кажется, ей удастся уйти. Прохожие замедляют шаг, некоторые останавливаются и смотрят на них, помалу образуется круг из любопытных. Женщина, выкрикивая что-то нечленораздельное, вцепляется Ольге в волосы и тянет ее назад. Резко повернувшись, Ольга с размаху влепляет ей пощечину, чувствует, что костяшками пальцев рассекла кожу на скуле безумицы. Женщина ошарашено замирает и выпускает Ольгины волосы. “Твой брат воскреснет, – говорит она совершенно спокойно, будто произошло небольшое недоразумение, а теперь все уладилось. – Лазарь воскреснет. Господь нас не оставит”.