Государева крестница. Юрий Слепухин
Читать онлайн книгу.
выходит, не предупредил царя, что рядом посторонний? Теперь одна надежда, что не вспомнит или побоится сознаться в оплошности…
– Да ты слушаешь ли? Чего в лице-то изменился, аль худо тебе?
– Прости, великий государь, слушаю, как не слушать. Лихоманка нынче прихватила, – должно, простыл маленько… А дверь тайную – это можно, и тягу вывести на сторону, неприметно. Потянешь, она и отворится…
Никиту и впрямь начинало уже трясти как в лихоманке, мало что зубами не стучал. Ну как проснется этот бес за стенкой, заворочается, закашляет? Обоим тогда конец: одному – что подслушивал, а другому – что дал подслушать, укрыл вора в своем дому, утаил от великого государя…
Государь меж тем продолжал увлеченно говорить о задуманном им тайном выходе из своих покоев к подземелью.
– Понеже изменою окружен паче прежнего, не могу жить безопасно даже среди своих ближних, – говорил он, сам распаляясь от своих слов. – Я ли Курбского не ласкал, не осыпал милостями? А Черкасские? А Вишневецкий? Да эти-то воры – ладно, они не таясь съехали к Жигимонту, открытый враг не столь опасен, как потаенный… Курбский, ехидна злоязычная… письмо еще мне имел наглость написать – из-за рубежа лается, исчадие сатаны, словно пес из подворотни! Так про него мне хоть ведомо, чего ждать можно. А остальные изменники – тут, на Москве, не в Вильне, а? Их как распознаю? Мало ли гистория повествует о цареубийцах, кои до последнего часа таились под личиной покорности. Когда древле преславного кесаря Иулия злодеи поразили кинжалами в сенате римском, не он ли воскликнул в горести: «И ты, Брутус!» – понеже сей был его любимцем и, сказывают, через кесаря даже усыновлен… Кому поверю, кого смогу без опаски прижать к сердцу? Сильвестра, попа, почитал яко отца родного, Адашева Алешку мнил другом! Испить подай, Никита.
– Квасу дозволь, великий государь?
– И то…
Никита нетвердой рукой нацедил ковшик. Испив, царь заговорил снова:
– Иной раз мыслю – не придется ли еще в чужих краях, у иноземного какого государя, убежища искать, защиты от боярской измены. Того дня и задумал тайный ход учинить, мало ли! Одному тебе верю, мастер… – С этими словами Иоанн встал и накинул на голову глубокий, скрывающий пол-лица куколь. – Ладно, пойду я. Главное знаешь, о прочем потолкуем на месте. Лекаря не прислать ли?
– Благодарствую, великий государь, не надо, бабка травами отпоит, ей не впервой…
– Полегшает – приходи тогда, Елисея спросишь, он тебя проведет. Ежели кто иной пытать станет, пошто пришел, скажешь обычное – зван-де замки ладить…
Никита с шандалом в руке пошел впереди, царь спустился следом. Четверо приезжавших с Иоанном стражников ждали на дворе за закрытыми воротами, не спешиваясь. Все, как и царь, одетые чернецами, на вороных конях, они едва угадывались в неверном свете бегущей сквозь редкие облака луны. Оставив свечу за порогом, Фрязин проводил царя через двор, хотел подержать стремя, но его опередили.
– Отворяй, Онисим, – кликнул он негромко.
Створка