Он весь неуловимо изменился. Черты лица разгладились, смягчились. Голос стал выше, добрее. И улыбка, которую можно было назвать обаятельной, превратила отталкивающее лицо в приятное.

      – А я Женя. Мамин друг, – он на секунду поднял глаза на застывшую в тревоге мать. – Вот, в гости к вам зашел.

      Олеся снова попыталась задвинуть дочь за себя, прервать их милую беседу, нарушить его планы подружиться с Настей. Но снова Настя, качнувшись в сторону под давлением ее рук, осталась на месте, и снова он, кинув на нее предостерегающий взгляд, поджал губы.

      – А у меня сестренка есть, ее тоже Настей зовут, – когда он обращался к ребенку, сразу менялся весь. – Только она уже взрослая почти. Ей пятнадцать лет.