Present continuous. Текстолёт. Часть II. Александр Николаевич Уров
Читать онлайн книгу.
Там он ещё бабу всё какую-то искал, что-то ему позарез от неё надо было, хотя я думаю, фуфло всё это, переспать фраер с ней просто хотел…
– Спасибо, – остановил я безухого и представил, как он рассказывает сказки своим сокармерникам, например, о Золотой рыбке, вот старухе бы по полной там досталось…
Сюжет стал понятен. Знакомый сюжет. Про человеческую душу. Если не пускаешь в неё Бога, рано или поздно там поселится Дьявол. Возраст темы – тысяча лет, здесь важно исполнение, обязательно прочитаю роман.
При выписке ко мне подошёл врач и сказал, что я – уникальный случай в его практике, и выжить шансов у меня не было. «Тут не обошлось, – полушутливо заметил он, – без потусторонних сил».
Что ж, тогда возвращаемся… Надо хоть диплом получить, зря что ли пять лет учился. Ай лив ин Москоу. Ай эм твенти ту эгейн!
Педагогическая поэма
После окончания института Берлена направили в школу небольшого районного центра где-то между Петербургом и Москвой. По причине того, что Бологое уже занято другой литературной Аннушкой, остановимся немного севернее, в Окуловке. Как и все малые и милые провинциальные российские города, Окуловка долго страдала комплексом исторической и фонетической неполноценности. И если со вторым выручал вежливый ответ – нет, в наших озерах окул не водится, – то с первым помогла железная дорога. Один за другим в райцентре вдруг стали появляться памятники и мемориальные доски Рериху, Миклухо-Маклаю, Бианке и некоторым другим известным нечитаемым, но почитаемым деятелям. Дело в том, что многочисленные поезда из Москвы в Питер и обратно останавливаются здесь ровно на одну минуту. И вот в эту самую минуту на станции Окуловка, согласно версии местного краеведческого патриота, с середины 1-го века стали регулярно рождаться знаменитые люди России. Всё просто. Садится такая беременная маленьким рерихом или маклайчиком в поезд и едет в Санкт-Петербург. В Твери у неё начинаются схватки – ой, мамочки! – в Вышнем Волочке отходят воды, в Бологом – нельзя, полно народу, полиция, Анна под поезд бросилась. А вот, наконец, и Окуловка. Теперь можно. Тужься, тужься, барыня. А вот и новорождённый… крепыш… будущий друг австралийских аборигенов или неутомимый искатель таинственной Шамбалы…
В местной школе Берлена ждали лет семьдесят. «Возьмёте географию в седьмом и пятом, биологию в шестом, химию в девятом и русский – везде», – радостно приветствовала директриса учителя английского языка. «Да, чуть не забыла, ещё физкультура во втором». «А можно ещё что-нибудь?» – пошутил Берлен. Но неудачно. Юмор был тонок для здешних мест, и шутник получил вдогонку классное руководство в бандитском выпускном. «Жить пока будете у трудовика, – продолжала толстая женщина, – не бойтесь, он у нас необычный, но нормальный».
Берлена вообще-то всё устраивало, больше месяца задерживаться он здесь не планировал, настораживала только физкультура во втором и необычность трудовика. А вот, кстати, и он! В коридоре раздался танковый рокот, по мере приближения страшные звуки