Я ненавидела болеть. Потому что в основном всегда лечила себя сама, и рядом не было никого, кто бы, как когда-то давно мама, сидел бы со мной. От ощущения, что меня лечат, что заботятся, я выздоравливала обычно быстро. Моя благодарность, наверное, просто аж выходила из берегов, и процесс выздоровления шёл бодро. Но когда я уехала от родителей, болезни превратились в ужас. В одиночестве и, например, с температурой мне было страшно лежать дома. Особенно ночью. Подруг звать меня полечить – глупо. У моих мужчин обычно всегда оказывались какие-то дела – ну естественно, люди работали, не могли со мной сидеть и подавать чай и таблетки в постель. Понимая всю глупость и бессмысленность этого процесса, я всё равно расстраивалась, что меня никто не жалеет и не лечит. На мои просьбы любимым мужчинам: «Посиди со мной» – я получала отказы. И, получив эти самые отказы, чтобы не казаться им попрошайкой и размазнёй, делала вид, что мне ничего, никакого участия и заботы не надо. Я ведь прекрасно понимала, что это бзик и капризы дамочки, требующей к себе повышенного внимания. Но как же мне этого хотелось! Болезни, на которые накладывались эти страхи и депрессия, затягивались. Недолеченная, я бежала на работу – там хотя бы я была не одна. Поэтому-то я всегда ужасно боялась заболеть.

      …Я снова проснулась. Как мне – лучше? Тогда надо ехать домой. Сколько прошло времени с той безумной вечеринки в последний день лета? Меня с работы, наверное, уже уволили.

      Я вспомнила всё. Как плющило меня, что я птица. Фантомные боли в простреленном крыле. Укол в ляжку. Ведро.

      Оно снова мне было нужно.

      Нога немножко слушалась! Но моя голова с твёрдой, как мне казалось до всего этого, памятью дала сигнал, что с ногой надо общаться особо осторожно. И я присела над ведром только на одну. Удалось. Фитнес – это не зря придумано.

      Тут же появился мальчик. Как всегда вовремя. Я, прикрывшись всё той же простынкой, прыгнула от ведра к своему лежбищу и рухнула на него.

      Не обращая внимания на моё ведро, парнишка принялся расспрашивать, как я себя чувствую, где болит и не хочу ли я поесть.

      Хочу!

      И он принёс мне быстрые макароны. Которые я ловко, благодарно и почти мгновенно умяла.

      – А это… Можно спросить…

      Он наверняка хотел спросить, как я оказалась возле коровьей фермы в голом виде. Про галлюциногенные