Разные грани и лица любви. Ирэна Лаис
Читать онлайн книгу.
и вынашивающее в себе смерть, голод, разгром, уничтожение не только всего плохого, но и погибель многим ценностям, покою, миру… Вряд ли кто либо может сказать стоит ли революция осуществления иль нет.
Редко, когда она приносила что-то доброе и праведное народу, одна власть сменялась другой, и облегчения от этого никому. Но вместе с тем она – надежда на новую жизнь, надежда на справедливость, она – дух смелости, дух несмирения эксплуатации народной силы, терпением, покорностью.
Революция 1917-го несла Руси, увы, лишь новые слезы, беды, страх и новую
беспощадную власть, несущую бессмысленное уничтожение всему и каждому, кто мог показать хоть толику сопротивления. Год принес большие изменения во все слои общества. Но одному из них досталось больше всех – слой аристократии, царских военнослужащих и богачей. Отец Лизы, конечно, один из первых попал в список арестованных. Лиза с матерью переехали из своего особняка в чердачное помещение какого-то дома.
Впервые Лиза узнала своего отца именно в это время. Узнала его не как напыщенного, тщеславного обычного купца, а как гордеца, героя, непокалебимого верного слуги царя. Все эти годы они не знали, что отец работал на тайные службы царской гвардии, и именно поэтому он категорически отказался перейти на сторону тех, кто нес в руках красное знамя советской власти, и именно поэтому он один из первых увидел стены сырых тюрьм, подвалов, крысиных комнат без окон и света, и один из первых с
бесстрашными, гордыми глазами услышал залп, и вот холодная пуля, застряв в сердце, высасывает из него все тепло и веру. В ближайшие дни, и месяцы, и годы следы его крови на серой бетонной стене сотрет кровь тысяч других расстрелянных.
Мать Лизы никогда не отличалась ни волей, ни умом, ни ценностями души, ни чувственностью. Выросшая в благочестивой, интеллигентной семье, она не умела
ничего делать, ни о чем думать. Все всегда за нее решали, и дискомфорта от этого она не чувствовала. Но обстоятельства выявили и ее душу с другой стороны. Теперь, когда некому было решать за нее ее судьбу и заботиться о ней, она потеряла смысл своего существования. Даже то, что она больше не одевает красивых шляпок, ее платье ничем не отличается от платьев торговых баб, и что она торгует на рынке морковью и картошкой с собственного огорода, и то, что ей приходиться всех убеждать, что она обычная крестьянка с глубинки, дабы не иметь судьбы своего мужа, и то, что вечером
на своем чердачке вместо многочисленных позолоченных кандилябров она зажигала пару жутко-пахнущих свечей – ничто не смущало ее. Словно застывшая над какой-то мыслью, она старела день ото дня. Ее ничто не пугало, не волновало, не удивляло. И даже после диагноза тяжелого воспаления легких ничего не изменилось. С обычным смирением она приняла эту весть, словно давно ждала ее. Смерть забрала ее жизнь тихо, легко, без сожаленья. Лишь ее последние слова объяснили