По лицу ползли, щекоча кожу, холодные капли, а когда открыл глаза, увидел лишь серую пелену. Шевельнуться не мог, застонал, с удивлением прислушался к своему слабому сиплому голосу.

      Чьи-то пальцы коснулись лица, серый занавес исчез. Томас успел увидеть исчезающую мокрую тряпку. Сверху нависло худое изнуренное лицо, больше похожее на череп, обтянутый сухой кожей. Человек был мертвенно-бледен, крупные скулы выпячивались так резко, что кожа вот-вот прорвется. Томас ощутил мурашки между лопаток, а череп произнес скрипучим голосом:

      – Боги не зовут тебя, рыцарь.

      Томас перевел взгляд на костлявые пальцы, что еще держали мокрую тряпку. За спиной паломника на сучьях чешуйчатого дуба висели меч, щит, кинжал, а доспехи лежали бесформенной грудой. Ветер шевелил волосы на груди Томаса, и он наконец обнаружил, что лежит на куче веток обнаженным до пояса. Живот плотно стягивают чистые полосы ткани, на боку под тканью чувствуются толстые прутья, там жжет, щиплет, печет.

      – Спаси Бог, – прошептал Томас. Губы едва шевелились, получилось «спасибо». – Ты кто?

      – Калика перехожий, – ответил паломник. Голос его был сухой, безжизненный, но могучий.

      – Калека? – переспросил Томас.

      – Калика, – ответил странник. – Это…

      Томас пытался удержать сознание, но голос странника истончился, как леденец во рту, исчез…

      Очнувшись много позже, нашел ту же серую пелену, догадался стащить мокрую тряпку, но тут же водрузил обратно – лоб горел, словно уже колотился им о самый толстый котел у Вельзевула.

      Калика сидел возле небольшого костра, сгорбленный, неподвижный, как валун. Его плащ был под Томасом, и рыцарь содрогнулся от жалости и отвращения: калика был ужасен худобой. Скелет, обтянутый кожей, кое-как прикрытый лохмотьями. У костра калика разогрелся, оттуда шел гнусный запах немытого тела.

      – Как твое имя? – спросил Томас слабым голосом. – Из какой ты страны?

      Калика медленно, словно с усилием, повернул к нему голову. Глаза были темными, а в зрачках блестели красноватые искры.

      – Я родом из Руси, – ответил он медленно. – Меня зовут Олег. Я был в Святой земле, как и ты, ради подвига…

      Томас закашлялся, скривился от острой боли в боку. Он чувствовал ушибы, кровоподтеки: доспехи хоть и выдержали удары, но прогнулись под тяжелым разбойничьим топором…

      – Ничего, – утешил Томас, задыхаясь, – в этот раз не получилось, в чем-то другом повезет.

      Калика ответил бесцветным голосом:

      – Получилось… Все, как я желал.

      Томас поперхнулся воздухом, от удивления даже приподнялся на локтях, терпя режущую боль.

      – Святой калика, но у тебя такой вид, словно только что выпустили из сарацинского подземелья! А до этого каждый день о твою спину ломали все прутья, что растут на землях от Нила до Евфрата!

      –