От сумасбродства не спасусь,

      Она, что кость,

      Мешает думать,

      Поскольку в горле,

      Не проглотишь

      И точно каждый раз под дых.

      Я иду за стихами в открытые двери,

      Открываю широко,

      Чтоб войти в этот мир,

      Где над каждым из нас возвышается небо

      И плывут облака,

      Открывая нам жизнь.

      Мне подарят мечту,

      И я – дети,

      Я мал

      Перед каждым свершеньем,

      Это все нам от Бога,

      Отчего все мы лучше

      И значимей в сто крат

      Всякий раз,

      Потому как в двери раскрытые вхожи.

      В двери вхожие мы,

      Это дань или данность,

      Принимаем добро

      С чьей-то щедрой руки,

      Чтобы лучше жилось

      В непростом нашем мире,

      В коем вхожие мы,

      Как в открытую дверь.

      Жизнь стала лучше,

      Стала веселей:

      Один сидит,

      Другой уже расстрелян,

      А участь —

      Это, видно, от избытка,

      Кто был никем,

      Тому и ничего.

      Сидение —

      На что претендовать,

      Когда тебя загнали за пределы,

      А у кого-то белые метели

      Да и мороз,

      Что лучше и не жить.

      Конвойный будет бить наверняка,

      Его расстреливать —

      Тому и научили,

      И если что,

      То арестант убитый

      Ему не будет сниться по ночам.

      Он туп, тот конвоир,

      Умней не надо,

      Но он хрипит аж:

      Сталин – это вождь,

      А за вождя не жалко пару троек

      За просто так пустить их под расстрел.

      А заключенный выполняет план,

      Он много хуже тех рабов из Рима,

      И он не может выйти на свободу,

      Есть Сталин —

      Он веление всему.

      Сюда на смерть пригнали по этапу,

      Сгнобили всех,

      Кто выжил —

      Пусть живет

      До той поры,

      Пока захочет Сталин,

      Великий вождь,

      Учитель

      И любимец

      Всех прочих,

      Кто привыкли зад лизать.

      История не учит ничему,

      Есть вождь иной,

      И он к тому ж стремится,

      И если ж кто желает утопиться,

      То вождь позволит

      И того – в расход.

      Сидите все,

      Так вольно,

      Так покойно,

      Иному не бывать пока у них,

      Пусть люди думают:

      Когда ж он пропадет,

      То станет много лучше и покойней

      И до тех пор,

      Пока не будет новый,

      Который закует всех в кандалы.