.
Читать онлайн книгу.
недоразвитость.
– В смысле?
– Ей скоро семь. Записывайте ее в школу не для всех.
– Я не понимаю.
– Она не будет ходить в общую школу. Я сделаю запрос на инвалидность. Приходите через недели три. И оформляйте, я адрес напишу. Школа знаете где такая есть?
– Но мне сказали она заговорит. Что с ней?
– Это не обсуждается с родителями, если она тихая и таблетки не понадобятся. В школе ее попробуют чему-то научить, может научится читать, говорить. Всякое бывает.
– И все?
– А что вы хотели? В обычную школу ее не возьмут. Вылечить это нельзя.
– Что вылечить?
– От диагноза вам легче не станет, поэтому просто постарайтесь ее учить жить, читать, считать. Я справку выпишу, а там вам помогут и расскажут, как дальше быть.
– И все?
– А вы что ожидали? Еще можно пару лет подождать? В больницу положить? Есть специальные интернаты для таких детей, проще вам будет. Тоже адрес напишу.
– Я думала она научится, – она сделала паузу, – Мне так и сказали.
– Если она за все это время не захотела говорить за полгода до школы вряд ли это произойдет. Если нарушений нет и другие врачи ничего не нашли, хотя бы успейте занять место в школе, домашнее обучение тоже можете выбрать. Но лучше бы за ней понаблюдали специалисты. Никто не застрахован от такого. Редко, но метко. Школа полная была в прошлом году, поспешите. Проблемы со сном есть? Еще что мне надо знать? Припадки?
– Я не знаю, нет, она просто не говорит же, это ведь не страшно, она…
– Да, поэтому вы можете надеяться на лучшее, найти специалистов по работе с такими детьми…
– С такими?
– Мы будем следить и наблюдать за Лесей, ко мне как к районному врачу раз в год будете приходить на проверку. А так можете найти логопеда или еще кого найдете из специалистов, но тут нет хороших преподавателей, надо будет ездить. В школе будут направленные занятия, и вам не придется все время ей уделять. Хотя придется переехать, далеко ездить каждый день или как там занятия проходят у них. Да, даже раз в неделю не наездишься. Пришли бы раньше года в три, было бы легче, диагностика и лечение. Но теперь основной пожизненный диагноз ставится после девяти лет. Время есть, чтобы однозначно понять, что вам делать дальше.
Анна взяла дочку за руку и потянула к двери, больше она не сказала ничего.
– Карточку забыли, – протягивая, сказала врач, но на ее слова никто не отреагировал.
На следующий день Аня оставила дочку с бабушкой и снова пошла к невропатологу. И кое как уговорила ее сказать, что с ее дочерью.
– Мне надо знать, – сказала она в конце монолога.
Врач сдалась и сказала, что у нее детская шизофрения.
– Мы все равно не ставим других диагнозов, шизофрения или нет, в записи значится теперь это. Если хотите другой диагноз езжайте в столицу. У нас тут школ нет, все равно туда ехать надо.
– Она будет на домашнем обучении, – сказала Анна напоследок, забрала карточку и вышла, – она была спокойна.
На следующий день они вышли погулять. Мама петляла по улицам. Неожиданно для девочки, они