Кто знает вкус деревни – тому дача не нужна. Невыносимо скучно делается на даче. Льнет душа к простой деревянной избе, да печке-матушке. Жизнью дышат такие избы. Именно изба, а не дом! В далеком детстве приезжал я в деревню к своей прабабушке Акилине, а по-деревенски просто Акулина. Золото она была, а не просто человек! Красота земли русской! Крестьянка, хоть и неграмотная, но с наидобрейшей душой. Сидит, бывало, у окна избы, ждет меня, совсем еще маленького вместе с родителями. А как увидит, так не просто заулыбается, а радость блеснет в каждой ее морщинке. Как тут не вспомнить рассказ «Волшебное слово». Только вот она и без всяких волшебных слов была доброй и замечательной. Ну, разве нужны они были ей, и ее, без всякого волшебства, доброму сердцу? А разных растений сколько было!!! Кругом трава да цветы! Перед глазами всегда была свежесть зелени, и ее как самоцветами украшали лепестки самых разных цветов. Я запомнил лилии, цветы пиона, гвоздики и огромное количество полевых цветов. И над всем этим богатством летали самые разные бабочки, стрекозы медоносные пчелы. Порхали птицы. Все было пропитано солнцем, которое отражалось в каждом лепестке, наполняя его жизнью. Пройдет дождь, омывая небесной водой эту сказочную землю, напоит все живое и вновь уступит место яркому солнцу, дабы согреть умытое и наполнить светом напоенное. Счастье видеть все это и самим быть участником этой жизни. Спустя годы как будто увидел я картину. Раннее утро, дышащее свежестью пробивающегося рассвета, пропитано легкой голубой дымкой, благоухающей цветами и растениями, поднимающими свои стебли чуть ли ни в рост человека. Слышится романс «Отвори потихоньку калитку….». И вижу я ее, мою прабабушку, стоящую у избы, и улыбающуюся мне. Буквально мелькнула эта картина у меня перед глазами, одарив своей красотой, и осталась в моей памяти навсегда. Такая вот красивая земля русской деревни, где она прожила в избе многие годы. Беда тому, кто посягнет на ее пределы!

      Многие предметы быта прабабушка называла по-своему, по-деревенскому. Я запомнил лишь немного. Ведро – бадейка, сковорода – таганка, керосинки – коптилки, лопата – заступ. Сидим, бывало, с ней на скамейке летним вечером, а комары тучами вьются возле пруда. Естественно, что и нам достается ой как немало. А она, все отмахиваясь от них, приговаривала:

      – У, поналетели! Вот поналетели! Попричало вас горой!

      Что это за «Попричало» – до сих пор не знаю. Настенным часам-ходикам постоянно поправляла висевшие на цепочке гирьки. Попросила она однажды, сама будучи уже совсем старенькой, мою мать, свою внучку, научить ее буквам, а потом, буквально по слогам, читала газеты. Она кое-как научилась буквам. Еле читала, вполголоса, а то и шепотом выговаривая каждую букву. Голос у нее был низкий. Вот так и жила она, никогда не стремилась ни к земной роскоши, ни к тленной мирской славе. Живя в нужде, не унывала. Сама,