Крещатик № 94 (2021). Альманах
Читать онлайн книгу.
Тут у нас в Киеве их, конечно, «по-королевски» приняло местное бычьё. С размахом. Как людей второго сорта. От этого приёма и патриотизм у многих.
– Думаешь, показной, маскировка? – спросил Лутковский.
– Нормальная реакция загнанного существа. Мимикрия, – ответил Ленц.
– Ну, ты совсем о людях как о животных, Марк, – возмутился Лутковский. – По-твоему, все следуют животному инстинкту, и чувство патриотизма не присуще никому.
– А я и патриотизм считаю животным инстинктом, – ответил Ленц.
– Да ну тебя. Напился уже как зюзя, – с досадой сказал Лутковский.
– Для социологии нужна выборка побольше чем два-три человека, – заметил Ленц, – а у нас знакомых беженцев по пальцам одной ноги посчитать можно. Критическое меньшинство.
– Почему ноги? – пожал плечами Сикорский, – ах да, беженцы, бегут. Убогое сравнение, – Сикорский закурил. – Но ты не прав, Марк, относительно меньшинства. Сейчас меньшинство – это мощная политическая сила. Вернее, инструмент. Всё просто – для эффективного управления большинством следует выделить из него меньшинство, любое, на выбор – сексуальное, религиозное, национальное – и начать агрессивно защищать их права, навязывая всем прочим их идеологию. Агрессия порождает агрессию. Меньшинство перестают брезгливо не замечать, и люди начинают в раздражённой злобе их ненавидеть, сначала про себя, после объединяться в группы, движение. И вот тогда, на этих эмоциях можно решать геополитические или внутренние вопросы социума.
– Ну, наше меньшинство, я имею в виду беженцев, точно защищать не станут, – усмехнулся Лутковский. – Во всяком случае, в обозримом будущем.
– Обозримое будущее не простирается дальше пяти минут, – наставительно сказал Феликс. – Пора бы это знать. Но если пройтись по логической цепочке, то вырисовывается следующая картина. А именно – вслед за революционером появляется контрреволюционер. Это мы уже видели. Далее, от того и от другого отпочковываются десятки, сотни малоумных ублюдков, знающих, как обществу, народу жить дальше. Их борьба за существование неизбежно повернёт революцию к эволюции. Выживет не сильнейший, но приспособившийся. Так было всегда. Так что, цветы и плюшевые медвежата на могилы погибших.
– И при чём тут беженцы? – спросил Лутковский.
– Как это при чём? – удивился Сикорский. – Пострадавшая сторона, перед которой метрополия должна испытывать глубокое чувство вины.
– Судя по репортажам самих беженцев из поликлиник и прочих присутственных мест, пока что именно их призывают к этому чувству, – усмехнулся Лутковский.
– А помните, во время первого Майдана была такая листовка: «Не мочись в подъезде, ты ведь не донецкий», – спросил друзей Сикорский.
– Я помню, – ответил Ленц.
– А у меня такая есть, – сказал Лутковский. – В своем парадном сорвал.
– Ух ты, какой запасливый у нас, – усмехнулся Сикорский.
– Сам-то как консервами холодильник законопатил в четырнадцатом году, забыл? –