Сексуальные отношения. Секс и семья с точки зрения теории объектных отношений. Дэвид Э. Шарфф
Читать онлайн книгу.
двоякое значение. Она представляет собой модель развития способности оплакивать утраты – болезненного эмоционального процесса, который Боулби уподоблял мучительному, но необходимому процессу исцеления ран. Она также помогает понять развитие психологических защит как форм отъединения от аспектов утраченного объекта. В случае Билла, описанном в конце данной главы, защитное отвержение и попытки контролировать объект являются реакцией на раннюю утрату, связанную с преждевременным разлучением ребенка с матерью.
Развитию способности горевать в течение детства способствует постоянное присутствие стабильного объекта привязанности. По поводу того, в какой конкретно момент ребенок научается переживать горе, нет единого мнения, и здесь нам интересно прежде всего сходство зрелого процесса и инфантильной модели, включающей в себя протест, отчаяние и отъединение[50]. У взрослых индивидов оплакивание состоит из 4-х фаз, которые перекрещиваются и имеют разную степень выраженности:
1. Оцепенение, обычно продолжающееся от нескольких часов до недели. Возможны внезапные прорывы сильного гнева и/или дистресса. Аспекты отрицания и гнева могут присутствовать более длительное время.
2. Острая тоска и поиски утраченного человека, продолжающиеся месяцы и даже годы.
3. Дезорганизация и отчаяние.
4. Реорганизация (в большей или меньшей степени)[51].
К этой модели, а также к тем сложностям, которые связаны с неспособностью горевать, мы еще вернемся в следующих главах. Здесь отметим только, что непрекращающееся развитие способности ребенка горевать, а также способность родителей позволить ему горевать, требуют того, чтобы и ребенок, и родители обладали достаточным уровнем способности оплакивать то, что утрачивается в их отношениях с каждым значительным изменением в ходе развития. Идея включенности переживания утрат в процесс развития проистекает из видения жизни как непрекращающейся последовательности «психосоциальных переходов», с необходимостью предполагающей отделение от первичных объектов по мере того, как индивид формирует привязанности к новым[52]. Таким образом, способность горевать становится краеугольным камнем успешного развития и дифференциации. Если говорить о взрослых парах, столкнувшихся с сексуальными трудностями, такие симптомы нередко можно понять именно как воплощение неудачи в оплакивании ранних аспектов сепарации от родительских фигур.
Переходный объект, впервые описанный Винникоттом[53], представляет собой предмет, который ребенок всюду таскает с собой, обнимает, сосет, жует и кладет с собой в постель. Он возникает в пространстве, зарождающемся между матерью и ребенком в процессе сепарации, и является символической репрезентацией изначальной границы между ними. Ребенок относится к переходному объекту как к части матери, которая находится
J. Bowlby, op cit., 1973; Attachment and Loss, vol. III, Loss, Sadness and Depression (London: The Hogarth Press, 1980). Статья Боулби «Тоска и горе в младенчестве и раннем детстве» («Grief and mourning in infancy and early childhood»; The Psychoanalytic Study of the Child 15 (1960): 9 – 52), написанная им в 1960 году, вызвала немало споров. В том же выпуске (The Psychoanalytic Study of the Child 15 (1960): 53–94) можно ознакомиться с дискуссией между А. Фрейд, М. Шуром и Р. Шпитцем о развитии и связанных с ним теоретических проблемах. Взрослая модель переживания горя, однако, нашла поддержку у многочисленных наблюдателей. Например, см. E. Lindemann, «Symptomatology and management of acute grief», American Journal of Psychiatry 101 (1944): 141 – 9; и E. Furman, A Child’s Parent Dies: Studies in Childhood Bereavement (London and New York: Yale University Press, 1974).
J. Bowlby, op. cit., 1980.
C. M. Parkes, «Psycho-social transitions: A field of study», Social Science and Medicine 5 (1971): 101 – 15.
D. W. Winnicott, «Transitional objects and transitional phenomena», in Collected Papers: Through Paediatrics to Psycho-Analysis (Lon don: The Hogarth Press, 1958).