Тайна страны шедевров. Елизавета Трусевич
Читать онлайн книгу.
у меня, проныра, сочинения списывал. А я по этому делу первый был…
Степа при упоминании о списанном сочинении густо покраснел. Вернее, ему показалось, что он покраснел – ведь так обычно во всех книгах описывают стыд. В действительности Степа просто немного разрумянился из-за того, что на полную мощность работала духовка и на кухне стало очень жарко.
– Ты чего это такой красный, Степа? Жарко из-за духовки? – папа открыл настежь окно, и по кухне заметался морозный воздух. – Я в твоем возрасте был тихий, мечтательный, все что-то фантазировал… Да твои бабушка с дедушкой наняли пятерых репетиторов и сделали из меня экономиста. И я им за это благодарен…
Папа перешел на занудный нравоучительный тон, и Степа слушал его вполуха. Степа наблюдал из окна, как во дворе суетливо припарковалась шикарная машина вишневого цвета.
…Звонок в дверь. И в квартиру входит он – гениальный Суржиковский с букетом цветов «для очаровательной жены друга». Степану этот тип сразу не понравился – самодовольная физиономия, пухлые мягкие руки и суетливый взгляд. Глаза у него были такие же злые и квадратные, как и фары у его автомобиля. Когда все четверо – папа, мама, Степа и Суржиковский – сели за стол, папа произнес пафосную речь о гениальности книги, о литературных достоинствах текста и так далее. Суржиковский слушал рассеянно, а потом в ответ на искренние литературные излияния друга вдруг сказал:
– Да брось ты, старик. И у гениев бывают проблемы… Ты помнишь мой суперкар «Бугатти»? Я еще за него почти два миллиона отдал. Топлива жрет, я тебе скажу, будь здоров! Так вот, какой-то сопляк плелся сзади меня на своем убогом мопеде, ну я его, конечно, не заметил. И что бы ты думал? Пацан мой «Бугатти» покалечил, не сильно, конечно, но выплачивать мне будет лет двадцать, наверное. Сумма, я тебе скажу, будь здоров. Так ему и надо, пусть свои сломанные ноги подлечит – и вперед, зарабатывать! Студентик, – Суржиковский хихикнул и неожиданно обратился к Степану с дежурным вопросом: – А ты кем хочешь стать, когда вырастешь?
– Экономистом, конечно, – ответили хором мама и папа. Степа кивнул.
– Это правильно. Писательство для меня вначале было чем-то вроде вышивания крестиком, то есть хобби.
– Неужели можно написать такую глубокую, такую мощную книгу, если писательство – хобби? – искренне удивился папа, у него времени не было ни на что, даже на жену и сына, не то что на хобби!
– Да если бы я был писателем, я бы себе даже на пуговицы не заработал. Что ты! У меня свое маленькое дело. Вполне прибыльное. Но, конечно, после такого успеха я подумываю полностью посвятить себя литературе. – Суржиковский достал свою замечательную книгу и подписал ее папе: «На добрую память».
– Кстати, а сын мой художником будет. В академию поступил, так что у нас все отлично!
Когда Суржиковский ушел, Степа повертел в руках шедевральный роман в стильной неброской обложке и сказал:
– Па… А мы тут в школе проходили «Маленькие трагедии» Пушкина. Так там одна фраза есть: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». Если бы Пушкин знал Суржиковского, он бы так не сказал…
Папа