Геракл. Сергей Быльцов
Читать онлайн книгу.
Дева была среднего роста с талией тонкой и грудью небольшой, но высокой. У нее были чудесные пышные волосы, украшенные венком из благоухавших свежих цветов. Под пеплосом тонким, полупрозрачным, ярко блистали на молодом теле упругом витые запястья из бронзы и пряжки. На смуглой шее точеной длинное ожерелье из зерен янтарных свисало, опускаясь в ложбинку между выпуклых, как кидонские яблоки, белых грудей.
Непонятное волнение вдруг овладело Алкидом, и он, опасливо глядя на деву из-под тяжелых низких бровей, слова такие начал ей лепетать, впервые в жизни, слегка заикаясь:
– Радуйся, дева, в мое лесное жилище входящая!.. Кто бы ты ни была, но ты похожа на одну из пышноволосых блестящих Харит, что бессмертным жизнь делают радостной и веселой… Или ты прелестная нимфа – невеста – из тех, что населяют тенистые рощи лесистого Киферона и в хороводах прекрасных пляшут вместе с буйными богами лесными сатирами?.. Если ты Артемида, то, где же твой изящно изогнутый серебряный лук, который сделал колченогий кузнец, отложив в сторону Посейдоновы ясли?.. Нет! Больше всего ты на милоулыбчивую Афродиту похожа, которая, как и ты к пастушьим пришла шалашам и там Анхиса нашла и потом от него знаменитого героя Энея родила.
Алкид тут весь покрылся густым румянцем, но, недовольно тряхнув головой, постарался со смущением справиться и быстро воскликнул:
– Я для тебя на этом высоком холме, отовсюду открытом для взоров, жертвенник пышный воздвигну и буду на нем обильные жертвы тебе приносить.
Должно быть прав был Еврипид, когда сказал, что поэтом Эрот делает даже того, кто от природы чужд Музам – так витиевато Алкид никогда еще к деве не обращался. Дева же, бойко стреляя в Алкида лукавыми черными с искринкой глазами, живо ответила:
– Радуйся, юный Алкид! Из пастухов всех наиславнейший! Нравится мне, что меня приравнял ты к бессмертным, но никакая не нимфа я, не Харита, и тем более не богиня прекрасная самая, я дева простая. Женщина родила меня, и я грудь ее сосала в младенчестве, и потому смерти подвержена я. А зовут меня все Ианта, что значит лиловый цветочек. Я подружка одного из твоих товарищей – пастухов. Милый мой весь день много трудился, а вечером напился вина медосладкого и сейчас спит, как убитый, а лиловый цветочек только распустился, и спать не хочет совсем – очень уж вечер хорош. Вот почему в твой открытый шалаш без приглашения я вошла.
Во входное отверстие шалаша проникали серебристые лучи царицы ночи, дарящей мягкий свет, с рожками бычьими Месяцем, бесцельно бродящим в ночи небожителем вечным. Стояла звенящая тишина. В радость Луне тишина и покой, невыразимой прелестью блещет высоко в небе она, носящая дивные рожки, ночи чарующее украшенье, в пеплосе тонком медленно кружит она, межзвездная дева.
Алкиду казалось, что, неслышно ниспадая на землю, лучи глядевшей сверху бледной Селены сплетались между собой в дивные причудливые узоры, придавая теплой летней ночи приятную таинственность и волшебное очарование, от которого его замирающее сердце сладко томилось.